Северный Кавказ. Модернизационный вызов - Н. Миронова, Хабиб Магомедов, Наталия Зубаревич (2014)

Как уже указывалось выше, изучение процессов урбанизации в странах «третьего мира» привело к тому, что ученые существенно разошлись во взглядах на связь урбанизации и модернизации, урбанизации и экономического роста. Изначально урбанизация рассматривалась как путь к повышению производительности труда и экономическому благосостоянию. Считалось, что для стран «третьего мира» характерны аграрное перенаселение и низкая производительность труда, тогда как промышленный сектор в городах испытывает нехватку рабочих рук. Модернизация сельского хозяйства на густонаселенных территориях еще более сокращала потребность в рабочей силе. Тем самым каждый добавочный работник в сельском хозяйстве имел нулевую предельную производительность, тогда как в промышленности она потенциально была выше нуля. Миграция в города рассматривалась как позитивный процесс снижения скрытой безработицы на селе и роста потенциала модернизации в городе[289].

В то же время на практике выявилось, что приток людей в города существенно превышает потребности городской экономики. «В результате размер городской экономики часто имеет весьма слабую связь с численностью населения, и наоборот»[290]. В ряде стран «третьего мира» процесс урбанизации принял неконтролируемый характер, города за достаточно короткое время выросли в десятки раз, при этом от пятой до третьей части жителей, а в отдельных случаях и больше, живут в трущобах[291]. По результатам обследования, проведенного ООН в 2003 г., в таких странах, как Танзания и Эфиопия, в трущобах проживало более 90 % городского населения, в Судане – более 85 %, в Перу – под 70 %[292]. В результате возникло явление, получившее название парадокса Тодаро: любая политика, направленная на улучшение городской экономики, может привести к росту городской безработицы: эти улучшения будут стимулировать еще большую миграцию с сельских территорий[293].

Другое объяснение перенаселенности городов исходит из того, что при принятии решения о миграции основополагающую роль играют именно факторы «выталкивания», а не факторы «притяжения», на которые делает акцент парадокс Тодаро. «Глобальные силы, выталкивающие людей из сельской местности – механизация сельского хозяйства на Яве и в Индии, импорт продовольствия в Мексику, Гаити и Кению, гражданская война и засуха по всей Африке, повсеместная консолидация земельных участков и конкуренция агробизнесов индустриального масштаба, судя по всему, поддерживают урбанизацию даже тогда, когда факторы притяжения городов существенно ослабевают в результате долгов и экономической депрессии»[294]. В результате чрезмерная урбанизация подталкивается воспроизводством нищеты в сельской местности, а не рабочими местами в городах. Люди покидают село, не имея ясного представления о перспективах работы и жилья, и становятся жителями трущоб без определенных занятий. Особенно парадоксальной с этой точки зрения видится ситуация в Африке, где многие города испытывали рост населения от 4 до 8 % в год при ежегодном падении экономики от 2 до 5 %[295].

Однако и понимание потребностей городской экономики претерпевало существенную эволюцию. Новые теории экономического роста стали рассматривать скопление людей в городах не как источник безработицы, перенаселения и экологических проблем, а в первую очередь как источник человеческого капитала, который позволяет усиливать агломерационные эффекты роста[296]. С этой точки зрения все большее внимание стала привлекать неформальная экономика городов, в которую оказались втянуты «жертвы» процесса урбанизации.