Краеугольников - Максим Виноградов (2021)

Куртка, руки, рубашка – все в чужой крови. Перемазался я знатно, пока старался помочь. Теперь-то оно все подсохло, застывшая корка отходит от кожи с неохотой. Попросил влажных салфеток, чтобы вытереть хотя бы лицо и ладони. Дали с неохотой, словно отрывая последнее. Ну, хоть так.

Насидевшись вдоволь, медленно выбрался наружу. Ночной холод взбодрил лучше всякого кислорода. Застегнул куртку доверху, голова невольно вжалась в плечи. В очередной раз захотелось домой, но теперь, похоже, окажусь там совсем не скоро.

Отпускать меня никто не собирался. Оперативная группа работала у места преступления. Ну, как работала… Мне кажется, свое дело мужики сделали, теперь просто топтались вокруг, словно ожидая неизвестно чего.

Полицейские машины стояли чуть поодаль. У самого въезда в переулок сверкал мигалкой уазик. Скорую запустили внутрь, но и она тут больше не нужна. Врачи забрались в кабину, дожидаясь команды отбоя.

Скучковавшись в небольшие группы, полицейские тихо переговаривались. Кто-то курил, где-то то и дело бурчала рация. Непонятно, чего ждут. И сколько тут еще торчать.

Интересно – куда меня теперь? В отделение? В КПЗ? Понятия не имею, как у них там все устроено. Отпускать меня, наверное, нельзя. И задерживать без обвинения не имеют права. Но вот мурыжить с допросами могут долго.

И ведь главное – я уже все рассказал. Расспрашивали меня сразу трое, долго и старательно. Начал с истории посиделок, продиктовал даже телефон Ленки, чтобы проверили, что не вру. Описал путь до переулка, вспоминал все подробности.

Очень их почему-то заинтересовала степень моего опьянения. И психологическое состояние на момент прогулки. Один из следователей так и заявил: находился в расстроенных чувствах из-за расставания с девушкой, был возбужден, на взводе. Под действием алкоголя плохо себя контролировал.

Ну я, конечно, все отрицал. Никакого стресса ведь и в помине не было: ни злости, ни агрессии. Да и хмель подействовал постольку-поскольку. Не до такой же степени, чтобы с катушек слететь.

В общем, все попытки приплести себя к убийству я старательно отметал. Не знаю уж, насколько успешно. Но настойчиво и последовательно.

Как мог описал настоящего убийцу. Впрочем, примет оказалось не слишком много. Широкоплечий мощный мужчина чуть выше среднего роста. Совершенно не разглядел лица, не видел даже прически. Разве что голос… Да и то, разобрать какие-то оттенки среди злобных выкриков вряд ли возможно. Даже услышав его снова – не опознаю. Или спутаю с десятком похожих.

Единственное, в чем покривил душой – про стекло. Уперся и все тут: не я, мол, разбил. Убийца это, псих ненормальный. Зарезал человека, потом пошел витрины громить. А у меня нет никакого желания разбираться с владельцем магазина, платить за повреждения. Спасибо, конечно, сигнализация мне как-никак жизнь спасла. Но денег на новое стекло у меня точно нет.

Еще не стал рассказывать, что хотел убежать. Просто опустил этот момент, как малозначительный. Решил помочь – и все тут. Не смог пройти мимо. Такой вот герой.

А про финальную фразу умершего и вовсе умолчал. Вернее, сначала запамятовал, а потом уже вроде как поздно стало. Последнее дело – путаться в показаниях. Только новые расспросы начнутся: как забыл, почему забыл. Что еще забыл? Не нужно ли провести терапию от забывчивости…

Да и что, если подумать, он сказал? Бред какой-то. То ли слово, то ли просто непонятный набор букв. Никакого смысла, никакой реальной помощи следствию. Только повод для дополнительных расспросов. И очередные сомнения в моей вменяемости.

В общем, показания у меня получились в меру правдивыми. Половинка на серединку. С одной стороны – старался не врать без надобности. С другой – рассказал не все и душой слегка покривил. Глупо, конечно. Но уж как есть.