Московский детектив - Татьяна Устинова, Татьяна Гармаш-Роффе (2019)

– А своего у него нету!..

И тут ее сын заржал – радостным мальчишеским смехом. В этом он был похож на отца. Тот никогда не умел всерьез раздражаться по пустякам, мусолить обиду, дуться, злиться!..

Самая продолжительная ссора с мужем длилась, помнится, пятнадцать минут. Из них минут пять они препирались, потом разошлись по разным углам, а потом он пришел из своего угла и сказал, что так невозможно, что он так не хочет и не умеет, давай скорей мириться!..

– Ма-ам!

– А-а?

– А может, ты, наоборот, сегодня попозже приедешь? У тебя на работе нет заседания или совещания? Или этого, как его, педикюра?

– Нет, – сказала насторожившаяся Тата, – а что такое? Ты опять назвал полный дом дружбанов и не предупредил меня?

– Назвал, – покаялся Тёма. – И не предупредил.

– Артём! Сколько раз я тебя просила!..

– Вообще-то я папе сказал, – сообщил сын делано безразличным тоном. – А он заявил, что будет тебе звонить и все передаст.

– Когда ты ему сказал?! Как?!

– Очень просто, по телефону! Он звонил, спрашивал, какие у меня планы на жизнь, ну, я ему и сообщил, что сегодня все придут – и Димон, и Влад, и Женька!

Тата помолчала, собираясь с мыслями.

– Он тебе звонил… сегодня?

– Ну да. Как только я из школы приехал. Я ему сказал, чтоб он тебе сказал, а он сказал, что скажет…

– А почему ты сам мне не позвонил?

– Ну, ма-ам, – протянул Тёма, – я же знаю, что ты будешь ругаться! А папа никогда не ругается.

В общем, все это шито белыми нитками.

Ее сын, как и все остальные в семье, чувствует неладное и пытается как-то нащупать почву под ногами. Ну, если родители не разговаривают, может, их хитростью заставить?!. Пусть отец скажет матери про дружбанов, что ли!.. Тёма его попросит, отец позвонит матери, и они о чем-нибудь поговорят, и болотная зыбкость, опасная для всякого, кто в нее наступает, станет чуть потверже и не такой страшной?..

Нет, Тёма взрослый и умный и прекрасно знает, что люди, бывает, разводятся, у них в классе половина родителей поразвелись, ну и что? Только к его, Тёминой, семье это не имеет никакого отношения. Не может иметь. У них все по-другому, и родители не такие, как все остальные, а особенные, молодые, красивые, продвинутые! И однажды Тёма видел, как они целовались. Он вышел на крыльцо позвать собаку и вдруг увидел их под падающим снегом – они стояли и целовались, как малолетние, и это продолжалось и продолжалось, и Тёма, улыбаясь тонкой улыбкой умудренного жизнью старца, вернулся в дом, аккуратно прикрыл за собой дверь и даже Тюпку не пустил на улицу, заманил своим драгоценным компьютером, чтобы ребенок не мешал родителям целоваться под снегом!

А потом все кончилось.

Отец все время в командировках.

Мать все время на работе.

Только Тюпка все лезет и лезет на компьютер, придурок!..

Пообещав, что будет ехать долго, как можно дольше, чтобы Тёма успел замести следы, Тата вышла на улицу и вдохнула немного весны.

Весна в Замоскворечье пахла талой водой, автомобильным выхлопом и чуть-чуть вербой, уже надувшей трогательные пухлые щечки. Одинокая захудалая вербочка как раз притулилась возле суперсовременного крыльца, выложенного темным мрамором и облагороженного с двух сторон голубыми елями в кадках. Тата спустилась с крыльца и понюхала вербочку.

Ордынка шумела машинами, копошилась людьми, сияла огнями магазинчиков и ресторанов, где рано зажгли свет, и во всем этом мире верба все равно пахла весной.

– Уже уходите, Татьяна?

Тата открыла глаза – оказывается, она их закрывала.

Он стоял у нее за спиной и улыбался.

Он пришел к ним на работу совсем недавно, встречались они всего раз пять, и он Тате… нравился.