Не обещай ничего - Линвуд Баркли (2017)

– Поздновато ты вчера пришел.

– Да. – Дакуэрт протер глаза и посмотрел на экран мобильного телефона: не было ли сообщений. И не обнаружил ничего, что требовало бы его немедленного внимания.

– Пыталась тебя дождаться, – сказала жена.

– Зачем?

– Двадцать лет на службе. Я не забыла.

Свет уже проникал в окна, и Барри увидел на журнальном столике два рифленых бокала, ведерко для льда, бутылку шампанского. Теперь в ведерке, конечно, не лед, а вода.

– Я и не заметил, когда пришел, – признался он.

– Милый мой детектив, – усмехнулась Морин. – Ничто от тебя не укроется.

– Извини.

– Тсс… Ни слова больше. Я могла бы тебе кое-что высказать. Но давай устроим маленький праздник сегодня.

Она потянулась к мужу под одеялом.

– Мне пора, – сказал он, когда они закончили.

– Вставай, – ответила Морин, откидывая смятые простыни. – Пойду сварю кофе.

Барри протопал по коридору в ванную, подошел к душевой кабинке, открыл кран и попробовал рукой, добралась ли горячая вода наверх через два этажа от старенького бойлера. Прежде чем встать под струю, он бросил быстрый взгляд на себя в зеркале.

Вид своего обнаженного тела его всегда удручал. Он недоумевал: разве может Морин получать удовольствие, занимаясь любовью вот с таким? В колледже он не был толстым и, конечно, находился в лучшей форме, когда поступал на службу в городскую полицию. Он отчасти винил то время, когда патрульным часами ездил по городу. Ненавидел избитую фразу, но в его случае она была верна: Барри Дакуэрт любил останавливаться у пирожковых. Не потому, что так сильно любил пирожки – хотя он их достаточно любил, – просто это помогало ему справиться со скукой. Заходишь в заведение, выпиваешь кофе, съедаешь пирожок, разговариваешь с человеком за стойкой, потом садишься за столик и треплешься о том о сем с другими посетителями.

В то время он называл такие заезды связью с общественностью.

Когда же стал детективом, оказалось, что его работа отличается от той, что показывают в кино: ни погонь по улицам, ни прыжков через заборы. Большая часть времени уходит на разговоры со свидетелями, записи, составление отчетов за столом в кабинете и телефонные звонки.

Каждый год он немного прибавлял в весе.

И теперь, по его расчетам, был по крайней мере на восемьдесят фунтов тяжелее нормы. Все эти мысли пронеслись в его голове за секунду до того, как он встал под душ.

Итак, число 23.

Эти цифры трижды возникали за день. Двадцать три мертвые белки. Номер на кабинке колеса обозрения, в которой сидели три размалеванных манекена. Цифры на толстовке студента.

Может, это ничего и не значит, думал Дакуэрт, намыливая свой изрядных размеров живот. Вокруг нас много всяких чисел. Совпадения возникают повсюду, надо только знать, где искать. Автомобильные номера, даты рождений, домашние адреса, номера социального страхования.

И тем не менее.

Надо быть начеку. Продолжая расследование – вернее, расследования, – держать в голове это число.

Теперь, когда дали в помощники Энгуса Карлсона, Дакуэрт надеялся, что ему удастся спихнуть на него часть своей работы. Если того переведут в следственный отдел уже сегодня, у него готов для Энгуса список дел. Пусть для начала займется повешенными белками. Вот тогда узнает, какая это потеха. Еще нужно допросить трех студенток Теккерей-колледжа, которые подверглись нападению до вчерашнего вечера. Возможно, Джойс была не единственной, кто слышал странные комментарии Мейсона Хелта. Еще он хотел, чтобы Карлсон съездил в «Пять вершин» и выяснил, кто запустил колесо обозрения.