Спасения не будет - Рина Белая (2020)

Командор поднял руку — и тысячи мутных капель взмыли в воздух. Щелкнул пальцами, и капли вытянулись, обретая форму лодочки. Резкое отбрасывающее движение рукой — водные жала отрикошетили от двух стен и, прошив иллюзию, растворились в третьей. Командор не только наглядно показал, что удавленница является пустышкой, но и доказал, что я живее всех живых. Закрыв лицо, я закричала, когда на меня обрушился водяной рой, кусая и жаля со всех сторон. Извиваясь и корчась от боли, я выпрыгнула в центр камеры. Нога проехалась по воде, и я рухнула в грязную жижу, куда надзиратель едва не уронил свою челюсть.

Горцы, припав к решетке своей камеры, дико и протяжно завыли.

— Раз в моих услугах больше нет нужды, я пойду… — Закруп перехватил поудобнее свой ящичек с загадочным содержимым и, пока не оглох на оба уха, поспешил удалиться.

Я обхватила колени дрожащими руками. Концентрация моего внимания ослабла, иллюзия удавленницы подернулась и пошла разрастающимися дырами.

— Ваше умение преображать реальность поражает! — сухо похвалил меня командор, когда от навеянной мной иллюзии ничего не осталось.

— Поражает-поражает, — передразнил надзиратель и взорвался: — Да она чуть не лишила меня разума! Да я едва не издох, пока ведра тягал! Кстати, вы почто шесть ведер просили? Использовали-то одно!

— Кто не умеет работать головой, работает руками… Выбор всегда остается за нами.

Я посчитала, что слова командора следует понимать двояко, и пока Хонор Ригхест не ушел, нервно закивала, то ли давая запоздавшее согласие, то ли сотрясаясь от холода.

Оскорбленный до глубины души надзиратель сплюнул.

Я заставила себя подняться. Мокрый подол облепил ноги, обжигая холодом. Игнорируя пристальные взгляды горцев, я рухнула на койку и закрыла глаза. Сил не осталось даже на надежду.

— Вставай, плясунья, негоже заставлять ждать свой народ, — заржал надзиратель и, не дав мне опомниться, кивнул смотрителям.

По приказу начальства меня, словно безвольную куклу, поволокли по коридорам следственного изолятора и вывели во двор, где мою скромную особу дожидался совсем нескромный эскорт.

— Впечатлена? Ничегошеньки для тебя не жалко! — слащаво-ядовитым голосом пропел надзиратель и облегченно вздыхая, от всего сердца пожелал: — Ярким пламенем гори, тварь ты этакая! Чтоб от тебя и пепла не осталось.

Внутренний двор изолятора давно не видел такого количества мастеров меча и магии, облаченных в боевые доспехи. Их мощные кони, безропотно подчиняющиеся всадникам, казались монстрами. Спокойные и выносливые, они достигали в холке двух метров, и каждый из них был способен с наскока опрокинуть десяток солдат. Всадники образовали живой коридор к черной крытой повозке, которая походила на неподъемный вычурный гроб на колесах. От днища к основанию крыши тянулись изрезанные символами рога, обрамленные дюжиной магических заклинаний. Упряжных не было видно, но я была уверена, что взнуздали выносливых меринов, чтобы безо всяких казусов доставить заключенную к месту казни. «Небось, и на их шеях болталась куча магических безделушек» — только подумала я, как меня, словно куль с мукой, впихнули внутрь повозки. Дверь захлопнулась, отрезая лучи утреннего солнца, отряд двинулся в путь.

— Трогай! — заорал лошадям возница и взметнул кнутом, обрушивая его на крупы меринов.

Слабость неподъемными цепями сковала мое тело, неподвижно лежащее на ворохе жесткой соломы. Дыхание становилось все реже и натужней. Безысходность и отчаяние, словно яд, впрыснутый в мою душу, транслировали пламя, пожирающее мое тело…

Я и не заметила, как контуры ужасных видений смягчились, пока не растворились полностью. Отступили холод и боль.