Жизнь, которую мы потеряли - Аллен Эскенс (2019)

Так я крутился на своем воображаемом вертеле, моя заледеневшая кожа потихоньку оттаивала, а многочисленные порезы начали давать о себе знать. Руки и ноги были сплошь покрыты ранами. Я вытащил осколки стекла из живота. В глубокой царапине на плече застряли сосновые иголки. Ободранная кожа на шее, там, где Локвуд ремнем перекрывал мне кислород, напоминала о том, что еще недавно я был в двух шагах от смерти. Я размотал липкую ленту вокруг ступней, кровь снова прилила к пальцам, которые теперь горели огнем. Я растер мышцы икр, груди и подбородка, сведенные судорогой от неконтролируемой дрожи.

Как только мои суставы оттаяли настолько, что можно было встать, я, зажав в руке кочергу, подошел к окну проверить, нет ли поблизости Дугласа Локвуда. Ветер, подгонявший меня в спину, когда я бежал по лесу, практически достиг ураганной силы. Он раздувал клетчатую занавеску и со свистом раскачивал верхушки сосен за окном. Ветер завывал довольно зловеще, но он был послан мне свыше, поскольку уносил запах дыма прочь от моего убежища. Я не услышал звука шагов. Да, у Локвуда было ружье, но он не мог подстрелить того, кого не мог найти. Я подоткнул занавеску за подоконник, проверив, что окно плотно закрыто и свет от горящего в печке огня не просачивается наружу. Я слушал и ждал. Если Локвуд заявится сюда, чтобы меня убить, я заманю его внутрь. Теперь, когда я был готов встретиться с ним лицом к лицу, ему придется вступить со мной в схватку.

Я просидел на корточках у окна не меньше часа, пытаясь услышать шаги или увидеть дуло ружья в разбитом окне, которое заткнул занавеской. По истечении часа я уже начал верить, что Локвуду вряд ли удастся меня найти в охотничьей хижине. Выглянув в очередной раз из окна, чтобы проверить, нет ли поблизости Локвуда, я обнаружил, что началась метель, предсказанная телевизионным метеорологом. Ветер кружил снежинки размером с ватные шарики, которые сразу ухудшили видимость практически до нуля. Теперь Локвуду меня точно не найти. Он, конечно, сумасшедший, но не настолько, чтобы блуждать по лесу в такую метель. Я заткнул дыру в стекле диванной подушкой и прекратил наблюдение.

Я оглядел хижину, теперь освещенную чудесным ярким огнем, и понял, что она представляет собой одну-единственную комнату размером с товарный вагон, без ванной, без электричества, без телефона. Рядом с раковиной на гвозде в стене висели вейдерсы – непромокаемый полукомбинезон. Я прошел по осколкам стекла на полу к раковине, снял джинсы, мокрые и обледеневшие, и натянул вейдерсы, а джинсы повесил на ручку швабры, стоявшей возле печки. В шкафу я нашел два полотенца и кухонный нож. Сняв рубашку, я повесил ее на джинсы, накинул на плечи полотенца наподобие шали. Я взял в руки нож, провел большим пальцем по острому как бритва лезвию и несколько раз ткнул им в темноту, мысленно снова и снова убивая Локвуда. Теперь, когда у меня были одежда, тепло, диван и крыша над головой, я чувствовал себя королем. Я верил, что спасся от сумасшедшего старика, который сперва засыпал меня цитатами из Библии, а потом попытался убить. И тем не менее, лежа на диване, я в одной руке сжимал кухонный нож, а в другой – кочергу, в ожидании еще одной схватки.

Глава 36

В ту ночь я спал, как человек на карнизе из фильма «На грани». Я спал беспокойным сном, подскакивал от малейшего потрескивания дров в печке и вихрем несся к окну сканировать лес в поисках Локвуда. С наступлением нового дня метель за окном не утихла, а продолжала бушевать. Ветер поднимал снег, стоявший сплошной белой стеной, настолько плотной, что даже ездовые собаки дважды подумали бы, прежде чем тянуть упряжку. На рассвете я вышел на заметенное снегом крыльцо в поисках водяного насоса. В хижине была раковина со стоком, но без водопроводного крана. Насоса я не нашел, а потому растопил снег в сковородке на печке. Запаса дров в хижине вполне хватало на пару дней, а раз у меня был огонь, смерть мне точно не грозила.