Пекло - Джим Чайковски (2019)

В домике Сейхан нашла старое пальто и поношенные мужские штаны огромного размера: чтобы не свалились, пришлось подпоясаться веревкой. Еще там нашлись ботинки-«тимберленды», несколько пар носков и одеяло для Харриет.

Как ни хотелось остаться под крышей и погреться у очага, Сейхан знала: нельзя. Нельзя останавливаться здесь дольше чем на три минуты. За ними гонятся Валя и прочие охотники – и отчетливые следы на снегу должны привести их прямиком сюда.

Так что она открыла окно и вытолкнула Харриет наружу, с подветренной стороны дома, где снег был неглубок. Следом выпрыгнула сама и повела Харриет в леса, сосновой веткой заметая за собой следы.

Чтобы охотники поверили, что беглецы в доме, Сейхан оставила на окне горящую свечу. А сама, укрывшись за деревьями, сквозь пелену падающего снега наблюдала за хижиной.

И ждала.

Вскоре появились охотники: следы привели их к хижине.

Заметив сбоку от дома движущуюся тень, Сейхан подняла украденный «дезерт игл» и дважды выстрелила. Тень упала на снег; раздался пронзительный крик.

Сейхан бросилась бежать. Охотники должны были подумать, что выстрелы раздались из хижины. Теперь Вале и ее команде предстоит решить, что делать дальше, – а Сейхан тем временем успеет уйти. Она надеялась, что Валя все еще рассчитывает взять их с Харриет живыми, чтобы использовать против «Сигмы»: если так, русская ведьма будет действовать неторопливо и осторожно.

Двадцать минут спустя терпение охотников лопнуло.

Громкий взрыв эхом отдался в лесах, и Сейхан увидела яркую вспышку. Похоже, в дом бросили зажигательную гранату. Очень скоро они поймут, что их провели, и снова пустятся в погоню.

Этот трюк помог Сейхан выиграть время, однако и вселил в нее тревогу. Валя не стала бы взрывать хижину, не знай она точно: никто вокруг не услышит грохота и не увидит дыма. Значит, места здесь дикие и безлюдные.

И, возможно, сейчас Сейхан и Харриет забираются все дальше и дальше в глушь.

Она старалась чаще переходить речки и ручьи, чтобы запутать след, отчетливо понимая, что эта уловка может сбить охотников с толку лишь ненадолго. К тому же каждый переход вброд через ледяную воду отнимал силы и драгоценное тепло.

Ноги онемели и ничего не чувствовали. Сейхан снова углубилась в лес, надеясь найти хоть какое-то укрытие.

Впереди показался холм.

Она начала подниматься на его вершину – без особой цели, просто потому, что конкретная задача «взобраться на холм» позволяла сосредоточиться на чем-то, кроме холода и дрожи.

Может быть, оттуда удастся разглядеть человеческое жилье?

Чтобы взобраться на вершину, ей пришлось спустить с рук Харриет. Кутаясь в одеяло, малышка плелась по глубокому снегу. Пару раз Сейхан останавливалась перевести дух и прижимала ладонь к животу, страстно желая ощутить ободряющий пинок своего ребенка.

Но не ощущала ничего.

И ей становилось все страшнее.

Вот они с Харриет уже почти на вершине. Вокруг – только леса и снег, снег и леса. Никаких признаков жилья. Впрочем, в такую погоду сложно было бы разглядеть и город, будь он в миле от них.

Единственной наградой за трудный подъем стала нависающая скала – какое-никакое укрытие от снега. Сейхан спряталась под ней, втащила за собой Харриет, и они прижались друг к другу.

Сейхан стянула ботинки и мокрые носки, полезла в карман за сухой парой… Пусто! Запасы кончились. Без сил откинулась на холодный камень, затуманенными глазами глядя на свои измученные, обмороженные ноги.

Хотелось как следует вдарить по чему-нибудь кулаком. Или просто разреветься.

Она потянулась к Харриет, чтобы обнять ее.

Малышка заерзала в одеяле, что-то пробормотала.

– Что?

Харриет вывернулась из рук Сейхан, и ее вырвало прямо на снег. Когда она подняла голову, на детском личике читалось душераздирающее выражение вины и стыда.

– Ничего, солнышко! Все хорошо!