Лента Мёбиуса - Франк Тилье (2018)

– Я тут немного пошарил по Интернету… Так вот, вы связываете мужиков, мочитесь на них, а потом бьете ногой по яйцам. Я правильно излагаю?

Видимо, слова Вана сработали, потому что Жюльетта адресовала тонкую улыбку уже не ему, а Вику.

Молодого лейтенанта эта улыбка просто пронзила. Он сглотнул слюну и, силясь говорить решительным голосом, повторил вопрос коллеги:

– То, чем вы занимаетесь, не приносит дохода?

– Это к делу не относится.

– Как это «не относится»? – снова вступил Ван.

– Анну убили, а вы меня спрашиваете о вещах, которые не имеют к этому никакого отношения. Пользуетесь случаем, чтобы удовлетворить свое нездоровое любопытство?

– Ну вы же знаете, каковы мужчины.

– Ищите засранца, который ее убил, а меня оставьте в покое. Я тут ни при чем.

– И это все, что вы почувствовали, узнав о ее смерти?

– Ну вот зачем вы так говорите?

– Не знаю. Обычно люди плачут, узнав о смерти того, кто им дорог.

– Слезы – для кого другого, но не для меня.

– Плачут все, даже самые стойкие, самые богатые, даже те, у кого и слез-то уже не осталось. Даже камень разревется, если умело его заставить, уж поверьте мне.

Жюльетта пожала жирными голыми плечами, сплошь покрытыми татуировкой. На сильно подведенные брови упали пряди волос.

– А я не из тех, кого можно разжалобить. Анна хотела меня приютить у себя. Она давала мне деньги. Мы трахались, и это было здорово.

Она встала, налила себе текилы и залпом выпила. На ней была какая-то ужасающая черная хламида и сапоги с молнией, на платформе.

Вик разглядел татуировку в виде кельтского креста с обвившейся вокруг змейкой, идущую от затылка вдоль по позвоночнику.

Сыщики обменялись вопросительными взглядами, а Жюльетта снова уселась в кресло.

Низко опустив голову, она замкнулась в молчании. Ван это молчание нарушил:

– Перед тем как познакомиться с вами, Аннабель видела ваши шедевры?

– Видимо, мои фильмы и привели ее к сближению со мной. Мы не на ступеньках Каннского фестиваля познакомились.

– Ее привлекал стиль soft в садомазо?

Она стиснула руки коленями:

– Нет.

– Почему же тогда она любовалась на ваши «подвиги»?

– Да так, по чистой случайности…

– Странная случайность, – заметил Ван.

– Со мной, например, бывает, что хочется посмотреть мультик. А с вами не бывает?

– Только манги. Про Альбатора, Гольдорака[12]… Обожаю мультики про пиратов. Так, значит, ваши «внебрачные» отношения ее не смущали?

Жюльетта с недовольным видом уставилась в потолок. Вик не знал, как реагировать, а потому просто слушал.

– А она-то сама? – злобно бросила толстуха. – Спала с кучей мужиков, сосала все, что торчало, она-то чем лучше?

– Ну, с той только разницей, что предварительно не дробила им яйца острым каблуком.

– Грязный козел, – прошипела она.

Вику все больше и больше становилось не по себе. Эта женщина его завораживала, леденила. А Ван, пропустив мимо ушей ее выходку, очень профессионально продолжал:

– Когда вы видели Аннабель в последний раз?

Жюльетта слизнула с губ капли текилы.

– Позавчера вечером.

– Где?

– У нее.

– А вчера?

– Я всю ночь была занята. Мы снимаем фильм для интернет-сайта.

Ван спросил себя, какой смысл она вкладывает в слово «занята».

– Отлично. И где снимаете?

– В одной усадьбе, в Фонтенбло.

Она повернулась к Вику и прибавила:

– У меня есть фотки с той вечеринки, если тебе, конечно, интересно.

– Я не люблю фото, – резко ответил Вик, вертя на пальце обручальное кольцо.

– Назови нам точный адрес, и мне будет достаточно, – сказал Ван, укоризненно покосившись на коллегу.

Жюльетта угадала слабину Вика и окрысилась:

– Нельзя принимать людей в штыки, это нехорошо. Бери пример с китайца, он спокоен, что твой менгир. Вот только не пойму, трахался он уже или нет.