Неучтенный - Константин Муравьев (2019)

– Так, наше предположение было верно. Подтверждаются четыре несанкционированные передачи сигнала, начиная с отлета с базы Рон-7. Частоты взяли под контроль, можем их в любой момент перекрыть или прослушать. Но сообщения, восстановленные из архива, малоинформативны. Это просто какие-то условные сигналы. И они двух типов: три сообщения похожи друг на друга, одно было отправлено сразу после вылета с базы и два уже тут, в системе, а вот четвертый сигнал необычный, он не похож на предыдущие, запеленгован только в этом секторе. Их вектор направления определить не удалось, так как во всех четырех случаях шел широковещательный сигнал. По людям. На планету сходило всего четыре человека, в этом нам повезло. Но если учесть замечание, высказанное Рау, то это дополняет нас еще пятью подозреваемыми, правда, я исключил присутствующих девушек. Хорошо, хоть не у всех членов комиссии есть помощники.

– Так, скиньте мне дела этих людей, – попросила Марина, и добавила, – да, Им Су, посмотрите их тоже, пожалуйста, ваши наблюдения и выводы могут быть не менее важны, чем мои.

– Хорошо, конечно, – ответил ей аналитик.

– Можно и я просмотрю дела, – попросила Рау.

– Без проблем, – ответил Лерк, и ей тоже переслали список дел на подозреваемых людей.

И психолог, и аналитик погрузились в проверку дел, которые переслал им Майкл.

Практически сразу Им Су сказал:

– Трех человек можно исключить, у них установлены очень сложные импланты и их извлечение или замена на аналогичные – очень сложная и трудоемкая процедура.

Рау добавила, что некая Ками Ренг сходила на планету, чтобы посетить доктора, она беременна, так что ее тоже можно исключить.

– Что у нас получилось? – спросил Лерк у их маленькой аналитической группы.

– Четырех человек из девяти можно отбросить, среди них нет нашего клиента. Остался один из команды – это, как написано, связист Рав Кеег, он первый подозреваемый на роль шпиона, но это слишком очевидно, поэтому с вероятностью восемьдесят пять процентов это не он, но все-таки это предположение не исключаем. И четыре сотрудника комиссии.

– Какие версии? Как можно найти среди этих людей что одного, что другого? – озадачил их маленький совет капитан крейсера.

– Сменить или переориентировать специализированную нейросеть на нужный тип не проблема для профессионального разведчика или шпиона, – сказал Им Су, – как и провести замену у оставшегося списка импланта. Или их извлечение и внедрение в нового владельца. А еще быстрее и удобнее будет провести подмену человека, у которого наименьшее количество имплантированных модулей или они полностью отсутствуют. Есть среди подозреваемых такие?

– Да, – ответила Никольская, – один как раз наш связист, у него нет ни одного имплантанта, а второй – это помощник многоуважаемого господина Мавсока. Посмотрите, что можете о нем сказать.

И она сбросила досье главному строителю. Просмотрев его, он сказал:

– Ничего не могу о нем добавить, кроме уже изложенного в документах.

Но тут оживился капитан.

– А вот я про нашего Рава кое-что вспомнил. Когда он прощался с какой-то крошкой с поверхности, он говорил с ней по открытому каналу связи, а я как раз находился в рубке электронно-информационного перехвата в тот момент. И наши связисты еще потешались над ним, подружка назвала его каким-то странным прозвищем – «Сурк», что ли, или что-то похожее. Я поэтому и запомнил, нетипичное и непонятное слово. А так, это молодой парень, немного неуклюжий, но исполнительный, я ему пару раз давал уже в этом секторе сложные перехваченные шифровки с кораблей для отработки, и он быстро справлялся с поставленной задачей, переводя их в осмысленные послания. Правда, ничего нужного в них не было, так простой треп и угрозы.

Не успел он договорить, как раздался сигнал тревоги.

– Что произошло? – обратился полковник к капитану Лерку.

– Выясняю, – ответил тот.

– И? – вопросительно начал Сток.