Неучтенный - Константин Муравьев (2019)

Когда за Алексеем закрылась дверь, девушка еще некоторое время смотрела на то место, где он был всего несколько минут назад. Она никак не могла определиться со своим отношением к этому не очень понятному для нее молодому человеку. Правда, и экспертом в отношении людей она себя не считала, например, в сравнении со своим старшим братом или отцом, но общей информацией о союзниках из Содружества она обладала. И Алексей не подходил ни под один стандарт, с которым она могла его сравнить и о которых ей рассказывали на занятиях по демографии и социопсихологии Содружества в университете.

Сейчас Леита сидела, вспоминала прошедший день, пытаясь понять и проанализировать, почему же у нее складывается такое неоднозначное мнение о капитане корабля, на котором она находится.

Все началось с того, что утром он опоздал. Но даже не понял, какое оскорбление нанес этим девушке.

Аграфы во многом традиционное общество, и огромное количество обычаев приняло силу негласных законов. У них сохранилось множество таких неписаных правил. И некоторые из них Алексей или нарушил, или проигнорировал, или вообще воспользовался, но по своему усмотрению.

Ну, так вот. Утреннее опоздание Алексея перевело ее в разряд аграфов, которым с его стороны объявлен вотум недоверия. Ее соплеменники, хоть и являются долгожителями, но очень ответственно относятся к своему времени и его планированию. Еще с давних времен и по сей день повелось, что если посол какой-либо державы хотел выказать свое недоверие оппоненту, союзнику или переговаривающейся стороне, он на запланированное заседание, совет или встречу приходил с опозданием, и чем оно длительнее, тем большие претензии имеются к отвечающей стороне. Это правило тысячелетия назад постепенно распространило свое влияние на всех жителей империи, а не осталось только в политической или деловой сфере аграфского общества.

Леита не находила себе места. Она старалась понять, чем могла так насолить человеку, за их недолгое знакомство, что он в открытую объявляет ее личностью, которой не верит. Но не могла вспомнить ни одного слова или жеста, совершённого ею, что могли вызвать у Алексея такое чувство отторжения и пренебрежения ею.

Когда же он пришёл, то, похоже, даже не понял, в чем дело. Что само по себе странно, ведь всему Содружеству известна пунктуальность аграфов и их отношение к опозданиям. Алексей, конечно, обратив свое внимание на ее отчужденность и холодность, попытался прояснить ситуацию и объяснил ей свою задержку тем, что заканчивал какое-то дело и готовил ей комнату. Но это не могло объяснить его незнания таких общеизвестных фактов.

Правда, был и другой вариант, что это сделано намеренно, затем, чтобы посмотреть на ее реакцию. Но первоначально она не отнеслась к данной мысли с должным вниманием и не обратила на нее внимания. Теперь же она не казалась ей такой уж абсурдной, но тогда не были понятны мотивы Алексея и зачем он все это сделал…

По дороге в ее комнату произошло еще одно странное событие. Он предложил ей поучаствовать в тестовом прогоне каких-то истребителей Содружества, которые он нашёл и отремонтировал здесь, на станции.

Его же вопрос о том, умеет ли она ими управлять, кроме всего прочего полностью выдал его незнание о процессе получения военного образования на территории Империи Аграф. В этом не было чего-то необычного, если не считать того, что любое маломальское военное и многие гражданские учреждения Содружества, обучающие пилотов, выставляют свои команды на летные соревнования, проводимые ежегодно. А судя по всему, Алексей – пилот, и должен был хоть краем уха слышать об этих соревнованиях и условиях их проведения. Главным же из них было участие пилотов на случайно выбранном корабле стандартной военной конфигурации, комплектации и серийного производства вне зависимости от его места сборки и поставщика технологии.

Дальше – больше.