Неучтенный - Константин Муравьев (2019)

Дождавшись в шлюзе, пока из него выкачают воздух и откроют двери, отправился в путь, сверяясь с картой. Сейчас мне не нужен был провожатый, Сеть сама проложила маршрут, основываясь на полученных данных. А я шёл и размышлял о том, чтобы не испугаться и не передумать. Память о первых минутах пробуждения была очень свежа, и все те свои ощущения я не успел еще забыть. Но сильно накрутить мне самого себя не получилось, во-первых, видимо я стал более устойчив к неприятностям и опасности, которая может угрожать мне, во-вторых, я подошёл к комнате, где стоял медицинский комплекс.

Повторилась процедура со шлюзовой камерой, и вот я вновь нахожусь на ложе комплекса.

«Первый инфо-кристалл хочу подключить сам», – такое вот возникло у меня желание.

Решив, что особый выбор сейчас не имеет значения, я открыл кейс, нашел четвертую ячейку в третьем пенале и вытащил из нее кристалл. Маленький хрусталик с продолговатым носиком с одной из сторон лег на руку и переливался морем разноцветных искр.

«Ну, с богом!» – решил я и вставил его в разъём нейросети. С удивлением констатировав, что мгновенного разрыва мозга у меня не случилось, я начал устраиваться на лежаке в аппарате медицинского комплекса. Подождав, пока закроется купол, я еще раз глубоко вздохнул и подумал: «Поехали. Не подведите меня. Мне моя голова еще дорога», – и приготовился к очень серьезной операции, от которой зависит многое, включая и мою жизнь. Единственное радовало, что проводиться она будет под контролем 896-го.

«Надеюсь, быстро умереть мне не дадут и я еще побарахтаюсь», – было последней осознанной мыслью.

А дальше начался хаос и мельтешение образов.

* * *

Искин № 896 наблюдал странную картину. Человек добровольно пошёл на хоть и оправданный риск, но этот шаг доставлял ему море боли и мук. Если судить по показателям состояния пациента комплекса, снятым с установленных датчиков, то болевой порог человека был превышен в несколько раз. Его тело корежило и сотрясало в камере, как лист металла в комнате с прессом. Искин все это наблюдал через прозрачный купол медкомплекса. Спасала человека и камеру от повреждений только жесткая фиксация его на лечебной поверхности и контроль параметров жизнедеятельности. Он позволял вовремя среагировать на особенно сильные всплески, снизить или распределить их, уменьшив силу воздействия, и не дать пациенту, бьющемуся в агонии, уйти за край.

Был обработан первый инфо-кристалл.

– Время от начала проведения операции – 9,17 минуты.

И сразу произведена замена на новый информационный носитель.

– За такой короткий срок человек на основе своих возможностей (а нейросеть была отнесена к опциям людей) смог разработать и провести операцию, на которую мы тратим порядка одного-двух дней. И результат лучше, чем мог гарантировать кластер, создаваемый мной.

– Вообще странная ситуация наблюдается с полковником, – рассуждал параллельно с контролем состояния и заменой кристаллов искин. Первоначально 896-й относил это на послеоперационный восстановительный период или недостоверность информации. Но количество фактов, указывающих на несоответствие, росло.

– Коллизия данных составила 70 процентов.

– Требуется решение и анализ несовпадения логических связей.

Так как у него появилось время, он запустил процесс проведения анализа, используя все имеющиеся данные и ресурсы. Для этого, как пробу пера, искин решил использовать всю мощь собранного им кластера. Правда, сейчас он состоял всего из двух узлов, его самого и Ники.

896-й вывел список нелогичного, все, что смог зафиксировать за два дня. Это были факты, касающиеся как самого Алексея, так и его поведения.

1. Отсутствие информации о полковнике, базах знаний и нейросети в банке данных станции.

2. Ложная биография: указана дата смерти, но Скарф жив.

3. Принадлежность к армейской структуре: флот, поступление после 18 лет.