Спаси моего сына - Полина Рей (2021)

Он снимает руку с руля, проводит дрожащими пальцами по ёжику волос. Хочется спросить, в кого Даня такой идиот, но я благоразумно молчу.

В тишине достигаем конечного пункта. Верниковский останавливается чуть в стороне, едва съехав с трассы на просёлочную дорогу. Смотрит на меня, и я набираю номер Светы. Снова слушаю её холодный голос, от которого по спине ползёт ледяная змейка ужаса.

– Сказала, чтобы я одна была. Обрисовала, куда идти.

– Куда?

– В дальнем конце посёлка чуть правее дом какой-то старый.

– Хорошо. Я рядом буду.

– Она сказала, нет.

– Я всё равно буду рядом. Просто стану держаться так, чтобы не заметила.

Даня подаётся ко мне, обхватывает ладонями мои ледяные руки. Шепчет едва слышное «спасибо», а мне бы поскорее с этим всем покончить и тоже уехать. Одной, забрав с собой Руфу. Куда-нибудь подальше, хотя бы на северный полюс, что ли…

– Давай деньги, и я пошла, – высвободившись, берусь за ручку на дверце.

Пока есть силы, и страх ещё не превалирует над желанием помочь.

– Я рядом буду, – снова заверяет Верниковский, вручая мне пакет с деньгами.

Даже неинтересно, во сколько Света оценила свободу собственного ребёнка.

– Ага.

Быстро захлопнув дверцу, шагаю по дороге в указанном Светой направлении. И когда до дома остаётся всего ничего, проверяю сообщения на своём телефоне.

«Соф, я ментов знакомых на уши могу поставить. Приедут, если скажешь, куда именно».

«Софа, только не молчи. Куда мне ехать?»

«Возьми уже чёртову трубку!»

Водопад сообщений и пропущенных звонков от Дарьялова, на которые я не ответила. Блин…

«Я уже на месте. Надеюсь, что всё произойдёт быстро».

«Мать твою, я чуть не поседел. Кинь мне точку, где ты сейчас. Я двигаюсь в сторону Выборга».

Я быстро, чтобы не передумать, бросаю Саше информацию о своём местоположении. А передумать хочется – потому что вроде как ввязала в это всё человека, который не имеет к случившемуся никакого отношения.

Впрочем, я, вроде как, не имею тоже. И потому сейчас понимание, что я во всём этом не одна, мне необходимо, как глоток свежего воздуха.

Иду в сторону обозначенного дома едва ли не на полусогнутых ногах. Страх охватывает всё сильнее с каждым сделанным шагом. Всё очень плохо, Соня. Очень. И тебе нужно об этом помнить и не надеяться на волшебника в голубом вертолёте.

По сути, этот мой альтруизм будет в любом случае не оценён. Но я понимаю сейчас Верниковского. Когда ребёнок становится заложником такой ситуации – каждая минута может стать фатальной.

Каждая.

Что толку сейчас размышлять о том, что можно было бы решить всё иначе, продлив агонию маленького мальчика? Да и не смогли бы мы это сделать – ни Даня, ни я, ни Дарьялов.

Именно на Сашу сейчас вся моя надежда, хотя втягивать его в случившееся мне, похоже, совсем не стоило. Но только от его образа, встающего перед глазами раз за разом, мне становится спокойно на душе.

– Заходи, – просто говорит мать Марка, когда достигаю того самого дома.

Приходится проморгаться. Света от фонарика слишком мало, а рассмотреть хочется слишком многое.

«Вторая семья Верниковского» отступает в сторону, и я пробираюсь мимо неё в нутро странного жилища. Кажется, что уже его видела, вот только понять бы – где?

За нами закрывается дверь. Ступаю по скрипящему полу, жадно, словно в последний раз, вдыхаю спёртый пыльный воздух.

– Вот деньги, – говорю как можно спокойнее, протягивая Свете пакет. – Где Марк?

Она не отвечает. Приходится попытаться рассмотреть хоть что-то в навязанной мне темноте.

Сына Верниковского нахожу взглядом не сразу. Он сидит в одном из углов и смотрит прямо перед собой. Когда вскидывает голову – вижу затравленный взгляд. Впрочем, он очень быстро сменяется болезненно-детским восторгом.

– Тётя Соня!