Бывший муж - Ирина Шайлина (2020)

Ему было интересно. Это было просто живое детское любопытство, а я уже… ревновала. Я знала, каким очаровательным может быть Ярослав, если ему это нужно. Я боялась, что он влюбит в себя моего ребенка и я его потеряю. Да, я говорила себе, что это просто иррациональный страх, но легче от этого не становилось. И я рассказывала сыну, избегая лишней информации, скупыми фактами, стараясь оставаться беспристрастной.

— И я должен с ним увидеться? — задумчиво спросил сын.

Я поворошила его волосы. Он отказывался их стричь, и светлые пряди падали уже до плеч, чуть завиваясь на концах и вызывая припадки ненависти у многих преподавателей. Они считали, что мальчик должен быть пострижен коротко, но к счастью, у нас была молодая и прогрессивная классная руководительница.

— Только если ты сам этого хочешь.

С надеждой и страхом подумала о том, что сейчас он скажет нет. И тогда я просто сбегу, начну все сначала, буду бежать так далеко, как это будет нужно, и плевать, что я не готова, что я чувствую смертельную усталость при одной только мысли об этом.

— А он меня любит?

Я печально улыбнулась и ответила вопросом на вопрос.

— А ты его любишь?

— Нет конечно, — возмутился Илья. — я же его не знаю.

— И он тоже тебя не знает.

Весь вечер мой сын был погружен в свои мысли. Боже, как он был на Ярослава похож, несмотря на то, что мы оба брюнеты, а Илья светловолос. Иногда я видела даже жесты бывшего мужа, которые сын не мог перенять сознательно. Вот сейчас он сидел, вроде бы расслаблен, на коленях книга. А руки… правая. Подушечкой большого пальца он коснулся кончика мизинца. Потом безымянного пальца. Среднего. Указательного. Не торопясь, по очереди, словно нанизывая бусины на нитку, перебирая мысли, взвешивая каждую. Ярослав тоже так делал. И это меня испугало.

— А почему вы развелись?

— Мы были молоды, — пожала плечами я. — Тогда нам казалось, что это правильное решение.

Илья напряженно думал. Но… он был ребенком. Вскоре отвлекся, затем с тоской посмотрел во двор. Уже темнело, но площадка вся в огнях, отцы ребят залили каток. Сын прижался лбом к стеклу, вздохнул.

— Пустишь на полчаса?

Мне бы не хотелось отпускать его никуда. Спрятать от всех вообще. Но… он уже не младенец, которого я могу прижать к груди и унести. Он уже человек, пусть и маленький. Я переступила через себя.

— Иди. Но недолго, и чтобы я все время видела тебя в окно.

Илья с визгом бросился за курткой и коньками, а я в сотый раз принялась размышлять на тему, как теперь изменится наша жизнь. Я искренне не верила в то, что у Ярослава достанет сил или желания отобрать у меня сына. Я опасалась того, что он заберет его иначе. Что сын полюбит его, и не будет уже полностью моим. Глупый страх, эгоистичный, но ничего с собой поделать не могла. И то и дело подходила к окну проверить, как там мой ребенок. А ребенка не очень волновали мои проблемы — он был счастлив. И это именно то, чего я для него хотела.

С Ильей я поговорила вовремя, словно чувствовала. На следующий день Ярослав поджидал меня на том же месте — на парковке. Курил, то и дело поглядывая на часы. Наверное, торопится. В нашу прошлую встречу я была слишком шокирована его появлением, чтобы проявлять любопытство, все свои силы я бросила на оборону. Теперь паника пусть и не улеглась, но поддавалась контролю, и я с интересом разглядела его, пользуясь тем, что он меня не видит.

Нет, он не постарел. Не обзавелся пивным животом, не оброс морщинами. Он был все так же красив, но теперь в нем чувствовалась…матерость. Не было уже того юношеского максимализма и авантюризма, которые сначала привлекли меня к нему, потом оттолкнули. Он повзрослел. Я тоже.

— Привет, — сказал он и пытливо на меня посмотрел.

Отбросил сигарету в сторону, она сердито зашипела, упав на подтаявший лед. Пошел мне навстречу. Только сейчас я заметила, что он немного хромает.

— Что с твоей ногой? — спросила я.