Мертвая зыбь - Юхан Теорин (2015)

– Леннарт… – сказала она тихо. – Я понимаю, что порчу вам удовольствие… мы можем пойти погулять попозже, а сейчас… давайте съездим в Марнес, в дом престарелых. Герлоф не вернулся домой, и никто не знает, где он.

Эланд, сентябрь 1972 года

– Ты украл клад.

– Клад? Как я мог украсть клад, которого нет? – вскипел человек, назвавшийся Мартином.

– Воспользовался тем, что я отвернулся, и спрятал футляр, – тихо, но с угрозой, говорит Нильс и делает шаг к нему.

– Какой еще футляр? – Мартин опять хватается за сигарету. – Никакого футляра я не видел.

– А ну тихо, – слышит он за спиной. – Мы же компаньоны! Забыли?

Гуннар стоит совсем близко, чуть не дышит в затылок. Это Нильсу не нравится. Он быстро оглядывается и вновь поворачивается к Мартину.

– Ты врешь!

– Я вру? Не забыл, кто тебя сюда доставил? На своем корабле! Мы с Гуннаром небо с землей свели, чтобы все это организовать.

– Может быть, только я тебя не знаю…

Мой клад. Мой Стенвик.

– А мне плевать, знаешь ты меня или… – Мартин прикуривает сигарету, затягивается и выдыхает дым, – или не знаешь.

– Опусти лопату, Нильс, – шипит Гуннар.

Он по-прежнему дышит в затылок. Совсем рядом.

Мартин тоже поднимает лопату. Держит ее так, точно собирается ударить Нильса черенком, но где ему… Нильс держит лопату высоко и удобно, сейчас он раскроит череп этому подонку. Его захлестывает бешенство – точно такое же, как тридцать лет назад, когда он бросился с веслом на десятника докеров Ласс-Яна. Он ждал двадцать семь лет, молча, терпеливо, но любому терпению приходит конец. Сколько можно ждать…

– Это мое! – У него темнеет в глазах.

Удар лопатой приходится по левому плечу, штык скользит и попадает куда-то под ухо.

Мартин теряет равновесие, и Нильс наносит второй удар – в лоб.

Мартин со стоном валится на раскопанный курган.

Нильс снова поднимает лопату, он целится в ненавистную физиономию вора.

Мартин поднимает руки – ждет последнего удара. Понимает, что ему не выжить.

Но лопата не опускается.

– Кончай, Нильс! – ревет ему в ухо Гуннар. Он перехватил лопату за черенок и дернул так сильно, что Нильс потерял равновесие.

– Кончай! Только этого нам не хватало! Как ты, Мартин?

– Сука, – хрипит Мартин, по-прежнему инстинктивно закрывая лицо руками. – Давай, Гуннар. Чего ждать? Какого… ждать?

– Рано, – коротко бросает Гуннар.

Нильс опускает лопату. Ярость испарилась, будто ее и не было.

– Я пошел домой, – скучно говорит он и, не сводя глаз с Гуннара, делает шаг в сторону.

– Плевать на планы… – шипит Мартин, – рано, не рано. Ты что, не видишь – он полный псих?

Он пытается встать. Кровь заливает ему лицо.

– Кто-то украл мой клад, – говорит Нильс вяло. – Ты или кто-то другой. Договор теряет силу. Я пошел домой. В Стенвик.

– О’кей, – не глядя на него, произносит Гуннар. – Теряет – значит, теряет. Нет больше договора.

– Я пошел домой, – повторят Нильс.

– Нет.

– Не нет, а да. Я пошел домой.

– Ты отсюда не уйдешь. Никто и не собирался тебя отпускать. Ты что, не понял? Все кончится здесь. На этом самом месте.

– Ну нет. Я пошел домой, – Нильс повторяет эти три слова, как мантру, – и ничего здесь не кончится. Все только начинается…

– Нильс! Ты, должно быть, забыл? Ты же мертв…

Гуннар медленно поднимает тяжелый и острый лом и оглядывается – нет ли случайных свидетелей. С туманом, можно сказать, повезло. Он знал, что будет туман, но не такой, не такой…

– Ты же не можешь идти домой, Нильс… как ты можешь идти домой? Ты же похоронен в Марнесе.

33