Вкус пепла - Камилла Лэкберг (2011)

Войдя в прихожую, Агнес огляделась в поисках беспорядка, о котором говорила хозяйка, и убедилась, что ничего не разбросано и каждая вещь лежит на своем месте. Для нее это было лишним подтверждением того, что Элисабет — законченная, убогая домашняя клуша.

— Садись, пожалуйста, я сейчас накрою стол для кофе, — вежливо предложила Элисабет и убежала на кухню, прежде чем Агнес успела ее остановить.

Она вовсе не собиралась мирно распивать кофе с женой Пера-Эрика, а хотела как можно быстрей управиться с делом, ради которого пришла, однако с неохотой сняла шубку и села в гостиной на диван. Не успела она там как следует расположиться, как Элисабет уже принесла поднос с кофейными чашками и толсто нарезанными кусками кекса и поставила его на столик темного дерева, отполированный до зеркального блеска. Кофе у нее, вероятно, был сварен заранее, так как она отсутствовала всего несколько минут.

Элисабет села в кресло напротив дивана, на котором устроилась Агнес.

— Вот, прошу, угощайся кексом, сегодня испекла.

Агнес недовольно взглянула на сдобное, напичканное маслом и сахаром изделие и сказала:

— Спасибо, но я, наверное, ограничусь одним кофе.

Протянув руку, она взяла с подноса чашку и пригубила напиток — он оказался крепким и вкусным.

— Конечно, у тебя фигурка, за которой надо следить, — засмеялась Элисабет и взяла кусок кекса. — Я-то проиграла эту борьбу, рожая детей. — Она кивнула на фотографии всех троих, которые родились у них с Пером-Эриком, а теперь уже выросли и разлетелись кто куда.

Агнес на минутку задумалась: как-то дети воспримут известие о разводе родителей и появлении новой мачехи? — но не усомнилась, что очень скоро сумеет их переманить на свою сторону. Не могут же они в таком возрасте не понять, насколько больше по сравнению с Элисабет она способна дать Перу-Эрику!

У нее на глазах хозяйка расправилась с одним куском кекса и потянулась за следующим. Этим безудержным обжорством она напомнила Агнес ее собственную дочь Мэри, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержаться и не выхватить толстый кусок кекса из руки хозяйки дома, как она привыкла делать с дочерью. Вместо этого она со светской улыбкой сказала:

— Как я догадываюсь, ты очень удивилась моему нежданному приходу, но, к сожалению, я пришла, чтобы сообщить тебе нечто неприятное.

— Нечто неприятное? И что же это такое?

Тон Элисабет мог бы насторожить Агнес, если бы та не была совершенно поглощена тем, что собиралась сказать.

— Да-да, это так. Понимаешь ли, — начала Агнес, спокойно ставя чашку на столик, — мы с Пером-Эриком, так уж случилось, полюбили друг друга. Притом уже очень давно.

— И теперь вы решили строить совместную жизнь, — докончила за нее Элисабет, и Агнес почувствовала большое облегчение оттого, что все прошло гораздо легче, чем она предполагала.

Но тут она взглянула на собеседницу и поняла, что здесь кроется какой-то подвох. Очень большой подвох. Жена Пера-Эрика глядела на нее с сардонической усмешкой, а в ее глазах появился холодный, пронзительный блеск, которого Агнес никогда за ней не замечала.

— Я понимаю, что для тебя это удар, — пробормотала Агнес, потерявшая уверенность в том, что ее тщательно продуманный спектакль пройдет по сценарию.

— Милая моя, я же знала о вашем романчике, в принципе, с самого начала. У нас с Пером-Эриком есть определенное соглашение, и оно проверено временем. Неужели ты думала, что ты у него первая… или последняя? — сказала Элисабет таким ехидным тоном, что Агнес захотелось размахнуться и дать ей пощечину.

— Не понимаю, о чем это ты! — отчаянно попыталась отбиться Агнес, чувствуя, как почва уходит у нее из-под ног.