Узел смерти - Альбина Нурисламова (2020)

– А как я могла отреагировать? К тому все и шло. Я знала, что этим кончится. Я его предупреждала.

– Вы знали ту женщину? Он вас познакомил с ней?

Копосова покачала головой.

– Клим мне ничего о ней не рассказывал. Знаю только, что виделись они почти каждый вечер.

– Скажите, ваш сын изменился после встречи с ней?

– Не думаю, что именно встреча его изменила. Это было скорее следствие, чем причина. Клим был в жизненном тупике… – Она неодобрительно посмотрела на Мишу. – Хотя вам этого не понять в силу возраста.

Михаил подумал, что кое-что знает о жизненных тупиках, но предпочел не распространяться на эту тему и вместо этого попросил рассказать о последнем дне жизни Клима.

– Утром он был дома, завтракать не стал и не выходил из своей комнаты. Ближе к пяти приехала Мария. Сказала, что ей нужно поговорить с мужем, и я ее пустила.

– О чем они говорили?

– Думаете, я стала бы подслушивать? – возмутилась Копосова.

«Уверен», – подумал Миша.

– Они говорили очень тихо. И недолго, около десяти минут. Когда Мария собралась уходить и открыла дверь, я слышала, как она сказала: «Я сделала все, что могла. Поступай как знаешь». Я проводила ее до дверей и сказала, что ей нечего надеяться на возвращение Клима, что она недостойна его. А она… – Копосова сжала рот в куриную гузку. – Посмела обозвать меня ведьмой. И еще всякого наговорила. Хамка.

– А потом?

– Я выпила лекарство. Нервы, знаете ли.

«Значит, нервы все-таки есть».

– Потом ушла в магазин, в аптеку. Вернулась, постучалась к сыну. Спросила, будет ли он ужинать. Клим долго молчал, я уже хотела постучать еще раз. Но потом он ответил. Велел оставить его в покое.

Копосова вытащила ослепительно-белый кружевной носовой платочек. Неужели все-таки заплачет, удивился Миша, но она приложила платок к совершенно сухим глазам.

– Я была на кухне, но где-то через час услышала шум из комнаты Клима. Точнее, крик. Побежала, попыталась открыть дверь, но он, пока я была в магазине, придвинул к стене тяжелый дубовый комод, и отворить ее смогли только полицейские. Клим выколол себе глаза скрипичным смычком, а потом повесился.

Глава седьмая

По ночам по квартире ползли тени. Впервые Чак заметил их через пару ночей после того, как Тася, пробудившись, окончательно превратилась в кого-то другого.

Он, как обычно, не спал, просто лежал в кровати, запершись на задвижку в своей клетушке. Сверху, в перегородке, разделявшей комнату на его и Тасину половины, было небольшое окошко, поэтому, когда по улице изредка проезжали автомобили, свет фар всполохами пробегал по потолку. Фонари, окна домов тоже давали немного света, так что в комнате было не так уж темно.

По двору проехала очередная машина. Чак перевел взгляд на потолок. Луч скользнул по нему и пропал, и в этот момент Чак увидел тени. Что-то черное, длинное, узкое, похожее на веревки, змеилось по потолку. Полосы сплетались в клубок, переползали то вправо, то влево.

Сначала Чак подумал, что это ветви дерева или нечто в этом роде. Вернее, попытался убедить себя, следя за «змеями» взглядом. Только не было это ни деревом, да и вообще ничем нормальным. С потолка полосы спускались на стены, стекали по ним, как струи темной воды.

В комнатушке стало холодно. Чак подтянул одеяло до самого подбородка, но это не помогло. Казалось, что температура опустилась до минусовой отметки, причем произошло это быстро, в считанные секунды. Черные щупальца извивались у стены совсем рядом.

«Они тянутся ко мне. Что будет, если они меня коснутся?» – почти спокойно подумал Чак, как будто не только тело его замерзло, но и все чувства тоже были заморожены.