Реставратор - Аманда Стивенс (2017)

После разговора с Эсси я была уверена, что дух Шани не может уйти, потому что не хочет оставлять отца. Но теперь стало ясно, что за этот мир цеплялась Мариама, оказавшись между дочерью и мужем, которого не хотела отпускать. Может быть, Темпл права. Между Девлином и Мариамой существует такая связь, словно ничто в этом мире: ни время, ни расстояние, ни даже сама смерть — не могло разлучить их.

В тот вечер, после ужина с Темпл, я вернулась домой и увидела сон о Девлине и Мариаме. В последние дни они снова мне снились. Видение всегда начиналось одинаково: Темпл упрашивала меня войти с ней в открытую дверь. За ней скрывался клубящийся туман, мерцающие свечи и первобытный стук барабанов, приводящий пару в бешеный ритм. А затем Мариама оглядывалась через плечо, и иногда у неё оказывались мои глаза.

Я не была одержима, но, боюсь, находилась на грани наваждения.

К счастью, вмешалась реальная жизнь. После отложенной на неопределённый срок реставрации «Дубовой рощи» финансовые обстоятельства требовали, чтобы я взялась за новый проект. Сколько бы я ни наслаждалась участием в расследовании — и да, я честно признаюсь в этом, — я не могла больше игнорировать свой тающий банковский счёт.

Я следила за новостями в интернете и прессе и узнала, что раскопанные останки из второй могилы были идентифицированы. Погибшую звали Джейн Райс, она работала хирургической медсестрой в МУЮК[33]. Не замужем, жила одна и по отзывам окружающих была внимательной и заботливой девушкой. Райс пропала девять лет назад по пути на работу, и больше о ней ничего не слышали.

Я добавила эту информацию в свою папку по «Дубовой роще».

Вдали от расследования (и Девлина) всё происходящее теперь казалось мне немного сюрреалистичным. Убийца всё ещё разгуливает на свободе, но в блоге больше не появлялись подозрительные комментарии, а в районе не таились чёрные «седаны». Шли дни, дышать стало немного легче, потому что выбора в действительности не было. Полиция не может караулить мой дом двадцать четыре часа в сутки, а я не могу уйти в спячку на неопределённый срок.

Нужно двигаться дальше.

Последние несколько дней я работала на маленьком кладбище в сорока милях к северу от Чарльстона. Это был обычный погост с простыми надгробными плитами и оградами. Деревья уже обрезали, и солнечный свет щедро заливал округу. На могилах я нашла личные воспоминания и семейные подарки: куклы, игрушки, фотографии в рамках и дешёвые украшения — трогательные и очаровательные.

Куклы напомнили о подарке Девлина, оставленном на могиле Шани.

Я подумала о кукле (и Девлине), как вдруг, несмотря на солнце, почувствовала холодок на спине и поняла, что за мной кто-то наблюдает.

Сумерки ещё не спустились, но я боязливо окинула линию горизонта краем глаза. Не заметив никакого движения, никаких проскальзывающих тёмных силуэтов на опушке, я подняла голову и оглядела кладбище.

В конце концов я увидела его стоящим под дубом, в самой глубокой тени. Охваченная ледяным трепетом, я посмотрела на него поверх надгробий, отложила кисть, сняла перчатки и пошла к нему.

Он выглядел точно так же, как и в прошлую нашу встречу. Красивый и неприступный, в солнцезащитных очках.

Мне стало неуютно, но не страшно, хотя мы были совершенно одни и до ближайшего дома не меньше мили. Девлин, казалось, был убеждён, что Том Геррити не убийца, и я доверилась его суждению. Но я не верила Геррити. Что-то в его облике заставило мой желудок болезненно сжаться, а волосы на затылке встать дыбом. Он чего-то хотел. Но у меня возникло такое чувство, что я об нескоро узнаю.

Я подошла к нему с хмурым видом.

— Что вы здесь делаете?

— Пришёл с вами встретиться.

Я огляделась.

— Я не вижу машины поблизости. Как вы сюда добрались?

— Прошёл пешком с дороги. На воротах вывеска, что на кладбище нельзя заезжать на машине. Как бывший полицейский я не хотел бы нарушать закон.

И почему я ему не верила?