Я открываю рот, чтобы предложить это, но Джефф нажимает на газ. Автомобиль быстро разгоняется на пустой дороге.

– Что будет, если она разобьется? – спрашиваю я, пристегиваясь.

– Не мое дело. У них должна быть страховка, – бесцеремонно отвечает он.

Я трогаю ладонью тканевую отделку. В машине витает слабый запах лимона, а салон безупречно чист. Даже коврики на полу выглядят так, будто их только что пропылесосили. Кто бы ни был этот сын экономки, он любит свою машину.

– Надеюсь, ничего с ней не случится.

– Не беспокойся об этом, – говорит Джефф. – Если что-то и случится, он, вероятно, получит новую машину от страховой.

Я не уверена в том, как работает страховка, но Джефф говорит с таким знанием дела. Кроме того, он лучше знает этого парня. Я заставляю себя расслабиться.

– Окей.

Джефф тянется и кладет руку мне на плечо.

– Какая ты внимательная. Это мило.

Я игнорирую, что меня называет «милой» парень Рейчел. Джефф делает мне одолжение. Если он хочет звать меня «милой», пусть будет так, хотя мне это и не очень приятно.

Некоторое время мы едем молча. Мысли снова возвращаются к школе и Чейзу. Я думаю, не будет ли лучше, если он уедет. Это школа Рейчел. Ее имя действительно есть на крохотной мемориальной доске рядом со спортзалом. Такие напоминания должны быть неприятны ему, ведь так? Я хотела бы сбежать от всего этого, а для него все, наверняка, тяжелее вдвойне.

– Как думаешь, должен ли Чейз уехать из Дарлинга? – спрашиваю я Джеффа. Его, должно быть, тоже преследуют воспоминания о Рейчел, хотя по нему и не скажешь. Эти два года вдали, наверное, сильно ему помогли. На его месте я бы осталась в Лондоне.

– Чейз?

– Чарли Доннели.

– Ты называешь его Чейз?

От недоверчивого тона Джеффа меня коробит.

– Он сказал, что его так зовут.

Джефф тяжело вздыхает.

– Лиззи… то есть Бэт, ты слишком наивна, и это тебе вредит. Если ты зовешь его так, он может подумать, что он прощен за все, что сделал.

– А ты не считаешь, что он должен быть… прощен? – я запинаюсь в конце.

– Нет. Он убил твою сестру, – говорит Джефф ровным тоном, давая понять, что мне не следует забывать об этом.

Вина давит на мои плечи. Да, Чарли сбил Рейчел. Да, он ответственен за ее смерть. Если бы я знала, что Чейз – это Чарли, я бы убежала от него. Вместо этого я бросилась к нему, и теперь мы оба стыдимся произошедшего.

Хуже всего то, что я жалею об этом не больше, чем он. Это значит, я меньше заслуживаю прощения. Я должна ненавидеть Чейза так же, как ненавидит его Джефф. Это мне следовало придумать кличку Мэнсон, кидать жеваную бумагу ему в спину и каждый день ходить в кабинет директора, требуя, чтобы Чарли Доннели исключили из школы Дарлинга.

Но я ничего этого не делаю, потому что не могу перестать думать о вечеринке, о нашей связи и… о сексе. На занятиях по анатомии говорят о венерических заболеваниях и других рисках, но никто не упоминает об эмоциональной опасности. Дома со мной об этом тоже никогда не разговаривали. Мама просто дала мне книгу «Американская девочка» о половом воспитании, а Рейчел сказала, что я слишком маленькая, чтобы даже думать об этом.

– Эй, мы на месте, – объявляет Джефф, прерывая череду моих путаных мыслей. – Хм, эта дыра выглядит еще хуже, чем я думал.

Он открывает бардачок. Что-то блестящее сверкает в тусклом свете салона.

– Это что… о боже, у тебя есть пистолет? – я пялюсь на него.

Он хлопает крышкой бардачка, оставляя пистолет внутри.

– Это Дарлинг, Бэт. Тут у всех есть пистолет. Твой папа продает их в своем магазине.

– Да, но он не держит их в своем бардачке, – бормочу я, выбираясь из машины.

– Посмотри на эту дыру. Стоило все же взять с собой эту штуку.