Девушка с плеером - Валентина Назарова (2019)

— Она очень любила музыку, искренне, всей душой. Она бы никогда не посмотрела на меня, не играй я в группе, ты знаешь. Мы ругались из‐за разных вещей, но чаще всего из‐за The Libertines: она с пеной у рта доказывала, что они лучшая группа на земле. Все твердила, что они настоящие поэты и созданы друг для друга, а их разрыв — чудовищная потеря. А я только смеялся и обзывал их бомжами и цыганами. Знаешь, в пятницу, когда они играли здесь, я смотрел их сет и думал о ней, о том, как она была бы счастлива увидеть их вместе и услышать новые песни. Конечно, они дерьмовые, как и их старые песни. И я сказал бы ей об этом, а она ударила бы меня своим маленьким острым кулачком прямо вот сюда. — Он потер предплечье, как будто и правда почувствовал боль. — Но она была бы так счастлива.

Потом, немного помедлив, я задала еще один вопрос:

— А что ты сделал с ее деньгами, Крис? Когда понял, что произошло нечто ужасное, что ты сделал с ними?

Он тяжело вздохнул:

— Сначала я хотел расплатиться ими за фургон. А потом решил, что так нельзя, ведь это ее деньги. И купил гитару. «Гибсон», может ты видела.

Так вот она, цена твоей жизни, думала я, — красная гитара. Если это послужит тебе хоть каким‐то утешением, у Питера Доэрти такая же. Неплохо, правда?

В полнейшем безмолвии мы лежали на поросшем травой склоне невысокого холма, устало пялясь на разноцветные шатры внизу. Было пять утра. Все слова кончились.

— Пора уезжать, — наконец сказал Крис и подал мне руку.

Мы пошли в сторону Пирамиды, ведь убийц всегда тянет вернуться на место преступления. Светало. То, что издали я приняла за полевые цветы, на деле оказалось фантиками, смятыми жестяными банками и бумажными стаканами. Поселенцы ушли, оставив за собой горы мусора: запекшиеся в грязи резиновые сапоги, печально торчащие остовы сломанных палаток, нетронутые упаковки лапши быстрого приготовления и еще миллион всякой шелухи. Вокруг уже начинали работать сборщики мусора в неоновых жилетах. В грязи у помойных куч дрались за остатки еды налетевшие с моря огромные чайки.

Пирамида стояла посреди усыпанного мусором поля, словно космический корабль, покинутый своими обитателями. Полоски бело-голубой полицейской ленты бились на ветру. Алый занавес был сорван. Гигантские крылатые часы на вершине показывали вечную полночь.

— Какой ужас! — сказала я, озираясь. — Почему никто не забирает свои вещи? Все эти палатки и сапоги — они просто брошены здесь. Кому теперь все это убирать?

— Волонтерам. Тысяча человек убирает территорию за неделю, они ходят и выискивают все до соринки, пока земля не становится первозданно чистой. А через месяц здесь уже снова цветы и трава.

Мы шли мимо пустеющих парковок и кемпингов, где уже начинали демонтировать лотки и шатры. Мы видели, как паковались и уезжали еще не успевшие протрезветь посетители. Мы видели, как закончился мир.

А потом мы сели в фургон и поехали в Ноутон. Всю дорогу, пока над нами поднималось солнце, я украдкой смотрела на профиль Криса. Мне хотелось прикоснуться к нему, положить ему голову на плечо, поцеловать его. Но я не могла заставить себя пошевелиться. Теперь мы сообщники, значит, ни друзьями, ни любовниками мы быть уже не можем. У всего был серый вкус пепла.

Даже забавно, что Ханна оказалась права: любая девушка может переспать с любым парнем, но только один раз. Так уж вышло, что я провела ночь с хедлайнером Гласто. Некоторые гордились бы.

Status: не прочитано

08:23 / 24 апреля 2016, воскресенье

Royal Blood — «Blood Hands»

Прошел уже год. Прости, что так долго не писала тебе. В то утро, в понедельник, Крис остановил фургон возле дверей в паб. Это я попросила его об этом. Я коснулась губами его губ, он погладил меня по щеке. Нам было нечего сказать друг другу.