Принуждение к Игре - Сахненко Дмитрий Сергеевич (2014)

– Не все. Иначе бы так громко те события не назвали, – чувствовалось, что гоблин уже потерял интерес к своему рассказу и концовку он срежет. Задрав голову и изучая окно, он подтвердил мои мысли, – Дед и Йогиль отступили на нашу сторону, решив, что уж отсюда они не отступят. Эльфы вошли на перевал, но тут подоспел сводный отряд из ближайших селений гремлинов. Разбил эльфов, но не успел закрепиться, как подошли новые эльфийские отряды, и разгромил гремлинов. Но закрепиться тоже не успели – пришли гоблины. В общем когда к перевалу с двух сторон подошли дварфы и орки, ситуация была еще та. Но сумели договориться, большая резня никому была не нужна, – из окна раздался гитарный перебор, и два голоса затянули какую‑то грустную песню – слов было не разобрать. Интересно а кто играет Ментеру или Йогиль? – Дварфы в любой момент могли покинуть своих союзников – им в той ситуации ничего не светило, а у орков на юге начиналась своя заварушка, и торчать на перевале им было тоже не с руки. В общем, перевал остался за нами, а эльфы получили компенсацию за потерянное дерево, его шаманы прибывших гоблинов в первую очередь уничтожили. Иначе бы эльфы бы не отступились.

– Мда, политика, – вздохнул я, – а почему конфликт называется гоблоэльфийский, ведь первыми свой отряд прислали гремлины.

– Так ведь гремлины это ветвь гоблинов, так же как гномы ветвь дварфов, – удивился моему вопросу Ментиш. Песня в доме закончилась, и за дверью послышались какие‑то шорохи.

– Ну все, – сказал я вставая, – сейчас узнаем, что я со своим лечением накуролесил.

– Да не напрягайся, – гоблин встал рядом со мной, – я даже рад.

– Чему? – удивился я.

– Что дед со старым другом встретился. Даже если они сейчас полгорода разнесут, и меня с ним из города выгонят – у него будут добрые воспоминая об этом дне.

– Значит, в изгнание отправимся все вместе, – интересно, а куда выгонят меня, с моим обязательным пребыванием в городе, или в ассенизаторы переведут?

И тут дверь открылась и нашим глазам предстала изумляющая картина. Пациент и доктор, может и были слегка пьяны, но это совершенно не бросалось в глаза. В глаза бросалось другое, даже не бросалось, а застилало взор – они преобразились, куда делась их старческая немощь? Это были два воина, да заслуженных ветерана.

На Йогеле был доспех, стоящий из идущих внахлест стальных полос, я что‑то похожее видел в музее японского оружия, хотя в Казанском краеведческом тоже аналогичный был – татарский, разницы никакой. На голове открытый шлем без забрала или личины, с двумя голубыми полумесяцами вместо рогов. Все металлические поверхности были то ли покрыты, то ли покрашены, но создавалось впечатление, что доспех из золота. Предплечья украшали банты, по четыре на каждую руку, а на груди, хитро переплетенные между, собой ленты, навскидку штук восемь, хотя может и больше – подозреваю, что и банты и ленты означают какие‑то награды. В правой руке было копье, заменившее клюку, хотя для обычного человека это не копье, а сулица, но с его ростом это копье. Хотя неправильно называть, то что было в руках у Йогиля копьем, кажется это называется алебарда: длинный, сантиметров тридцать шип, с одной стороны от которого на сантиметров десять‑пятнадцать ниже располагался вытянутый полумесяц секиры, а с другой крюк, как у пожарного багра. Если заменить Йогиля на медведя – получится герб Ярославля. Древко этого оружия было голубое с золотыми прожилками, в пол его гремлин упирал четырехгранным наконечником и все стальные части оружия были позолочены с тем же оттенком, что и доспех. За спиной у мастера висело четыре коротких меча: два рукоятями вниз два вверх, и что интересно рукояти были обтянуты кожей, имевшей тот же цвет что и древко, ну пусть будет алебарды.