Принуждение к Игре - Сахненко Дмитрий Сергеевич (2014)

По дороге к загадочному старому гоблину, к которому меня потащил Ментиш после смены, я подводил итоги рабочего дня. Во‑первых, плюс уровень – связь теперь сорок восемь процентов, скоро можно будет провести вторую инициацию, далее: «Язык без кармана» плюс два итого десять, «Карман без языка» плюс три итого четыре, торговля подросла на приемах ставок на два, и стала скромной тройкой. Профы тоже подросли, механик вырос до пяти, сантехник до шести, а ремонтник до семерочки. За вычетом поборов в кармане у меня теперь звенело сорок шесть с половиной золотых, а общая сумма долга даже смотреть не хочется. Репа с муниципалитетом сменилась с «осторожности» на «доверие». А еще я получил новый навык «Паяц». Теперь мне будет идти опыт, если мои действия вызывают положительные эмоции жителей Миделейнда, одним словом за развлечения для НПС и игроков. А если прибавить расовую вредность, которая во время проказ на улицах Ультерберга не молчала, а стабильно приносила опыт, то для прокачки мое сегодняшнее поведение в безопасной зоне самое оно. Кому‑то неприятно, кому‑то весело, а опыт мне. Кстати значение вредности у меня шесть, и опыта она дает больше чем четыре дня назад.

Старый гоблин оказался интересным товарищем, мало того что шаман, плащ, украшенный орлиными перьями, лицо раскрашенное белой и синей краской, бубен, короче все атрибуты, так он еще и дедушка Ментиша. Сначала гоблин‑шаман долго и пристально смотрел мне в глаза, потом, не спрашивая разрешения, начал щупать лицо, а после, не говоря ни слова, потащил меня на второй этаж.

Поднявшись за шаманом по лестнице, я впал в легкий культурный шок. Посреди большого зала, занимающего почти весь второй этаж, стояла самая настоящая юрта. Думаю, вид расписанной сценами охоты и быта юрты на втором этаже приличного особняка кого угодно ввергнет в ступор. И мало того что юрта просто здесь была, на ней клубился дым! Бедный Ментиш, этот аксакал ему весь дом прокоптит. Хотя Ментиш же по соседству живет, умный, оказывается, жить в одном доме с таким самобытным аксакалом для испорченного индустриализацией человека не возможно, даже если ты гоблин. Это как если вы из деревни свою бабушку в город перевезете, а она начнет курей разводить и коптить их.

Дым из юрты не застилал весь зал, а втягивался в вытяжное отверстие в потолке, специально, наверное, переделывали, чтобы в доме дышать можно было. Но судя по запаху, в юрте не просто очаг коптит, в нем сгорали какие‑то травы.

Шаман откинул полог юрты, и выжидающе уставился на меня. Он что, хочет, чтобы я добровольно прокоптился? Не дождется, с детства бани не люблю. А с другой стороны – Ментиш, хоть и непись, но мой друг, насколько может быть другом программный код. Не думаю, что при моей привлекательности у данного персонажа, меня ждет что‑то отрицательное.

Пока я, сидя на корточках, обливался потом и тупо пялился, на понимающийся над углями дым ароматных трав, старый шаман, сидя напротив с туманным взором, нараспев бормотал какой‑то речитатив. Не знаю, отзывались ли духи на призыв шамана, но от меня духан шел еще тот. Я весь вспрел, глаза слезились, пот лил ручьем, а шаман все бормотал и бормотал. И вдруг, когда моих сил находиться в этой парилке уже не было, бормотание оборвалось, и в меня уставились два бледного голубых, льдистых, глаза.

– Да мой внук оказался прав, в тебе есть оба ростка, – голос был уверенный. Слова гоблин произносил четко, и не скажешь что это старик – голос взрослого мужчины, полного сил.

– Какие еще ростки? – насторожился я, я на роль инкубатора не подписывался.

– В моем внуке силен корень дела, но как я не старался, к каким духам не обращался, сила слова не могла пробить в нем свой росток. А ведь он принадлежит к роду великих шаманов, и со временем должен был занять место своего отца. Из‑за этого ему пришлось покинуть наше стойбище – дабы не обрекать на позор весь род. Но вчера он пришел ко мне, и я почувствовал – сила слова проснулась в нем. И я хочу отблагодарить тебя за это.