Денег нет, но ты держись! - Кристина Юраш (2018)

– Я не хотел говорить при всех, но … – тихо промямлил он. – Но это … это…

– Что это? – заорала я, теряя терпение.

– Срамная болезнь… – выдохнул лекарь. И тут же, уловив мой недружелюбный взгляд, покорно отправился за дверь. Не удивили. Судя по тому, как в моем мире некоторые врачи ставят диагнозы, мы застряли где-то на уровне мрачного Средневековья.

Я села в кресло и обхватила голову руками. Пес забрался с лапами на кровать, положив морду на грудь хозяина. Тот погладил пса слабой рукой и улыбнулся.

– Итак, – произнес пациент. – Лекарей ты уже распугала. Теперь можно умирать со спокойной совестью. С тех пор как король запретил магию в Арианоне, болеть здесь стало очень опасно…

– Я вылечу тебя! – твердо сказала я, хотя опыта лечения кого-то кроме себя у меня не было. – Только обещай мне, что будешь делать то, что я скажу! Не забывай, я из другого мира. Там с этим тоже плохо, но не настолько.

Как говорила мне одна моя знакомая, работавшая врачом: «До постановки окончательного диагноза постарайся снимать симптомы!»

Допустим, это – простуда. Я еще раз подошла и приложила правую руку к его лбу, а левую – к своему. Температура примерно тридцать восемь. Пока не смертельно.

– Горло болит? – спросила я, понимая, что открывать рот он явно не будет.

– Немного, – ответил мне мой пациент, поглаживая собаку.

– Насморк есть? В носу щиплет? – поинтересовалась я.

– Нет, – раздался ответ.

Радует! В первый раз у меня такое. Есть деньги, но нет лекарства. Обычно все бывало с точностью до наоборот.

Я снова приложила руку ко лбу пациента. Мне показалось, или температура действительно выросла. Если так пойдет и дальше, то будет еще хуже…

Помнится, когда у меня была простуда, а денег на лекарства совсем не было, я читала в Интернете о том, что помогает липа или клюква. На клюкву у меня денег не было, а вот липу в пакетике я купила. Помогло…

– Послушайте… – спросила я. – Здесь растут липы?

– Ты хочешь похоронить меня под ними? Романтично! Предпочитаю фамильный склеп, – отозвался Демон, едва заметно улыбаясь. Улыбка давалась ему тяжело.

– Да нет же! Мне нужны ее цветы! – ответила я. – Или клюква! Ну, маленькие такие красные кисловатые ягодки!

Пациент усмехнулся и положил руку на голову собаке. Пес заскулил и лизнул ее.

– Так, – ответил больной. – Только вот не надо меня слюнявить… Терпеть этого не могу…

Я молча вышла из комнаты и решительным шагом, придерживая платье, отправилась на кухню, уточнив дорогу у какого-то стражника. Кухня представляла собой ужасное зрелище. Все стены были в копоти и жиру. Толстая потная кухарка при мне подняла морковь с пола и кинула ее в чан с каким-то варевом. Ну, правильно, горячо – сыро не бывает.

– Клюква есть? – поинтересовалась я, чувствуя себя наркоманкой, обращающейся к наркодилеру.

– Ой! Ваше высочество! Нет клюквы… Откуда? – испугалась кухарка, бросая в котел щепотку соли и помешивая. – А что, вы хотите клюквы?

– Да. Страсть как хочу. Умираю просто! – ответила я, стараясь не смотреть на обляпанный по краям пеной котел.

– Это у крестьян надобно поспрашивать! Авось кто-то собирал! – махнула рукой кухарка. Какая-то худенькая девушка в драном платье и серой косынке прошмыгнула мимо нее, неся в руках гору грязной посуды в сторону большого чана. Она поставила ее на пол, а потом, показав пальцем на чан, что-то промычала.

– А тебе что? Чистую воду подавай? Какая есть, такой и мой! – отозвалась кухарка. Я уже собралась уходить, но услышала крик кухарки и глухие удары. Сомневаюсь, что она делает куриную отбивную. – На стол чистые тарелки не ставь. Клади на пол! Не видишь, что стол занят? Ишь, честная какая! Господам все равно, из какого корыта жрать! Из чистого или грязного!

Я хотела уйти, но, глубоко вздохнув, вернулась.