Тёмный ручей - Рэйчел Кейн (2019)

Экипаж самолета провожает нас профессиональными улыбками, однако терять время не намеревается. Пока мы разговариваем, трап втягивается наверх, люк закрывается, и самолет выруливает на дорожку, ведущую к ангару. Мы с Сэмом направляемся к маленькому терминалу. Проходим через стеклянные двери, и у меня снова возникает сильнейшее чувство дежавю. Я помню, что была здесь: встречала свою мать, прилетевшую, чтобы повидать своих маленьких внуков. Потом провожала ее в обратный путь. Это было до того, как все изменилось и жизнь превратилась в бесконечный сюрреалистический кошмар.

Ковровое покрытие внутри терминала по-прежнему то же самое.

На стоянке такси скучает одна-единственная машина. Сэм подходит к ней, наклоняется к водительской дверце и дает указания, которые я не слышу. Я вслед за ним влезаю на заднее сиденье, и машина рывком стартует с места. Таксист не особо разговорчив, и это хорошо.

Сэм передает мне папку, которую достал из конверта во время полета. Я не спрашивала, что в ней, потому что не хотела давить на него. Я по-прежнему этого не хочу, но должна спросить.

– Сначала домой или в офис? – Уже почти пять часов, и, в зависимости от рабочего графика, Саффолк может быть еще на работе, или уже дома, или на полпути между двумя этими точками.

– Сначала попробуем офис. Мне нравится заставать людей врасплох на работе. В присутствии начальства они вряд ли попытаются нас убить.

Сухой юмор Сэма – это именно то, что мне сейчас нужно. У меня ощущение, что я падаю с высоты без парашюта. Стараюсь не смотреть в окно машины, потому что всё, мимо чего мы проезжаем, связано с воспоминаниями о моей прежней жизни. Парк, где я когда-то гуляла с детьми. Магазин, где я купила свое любимое платье.

Ресторан, куда водил меня Мэлвин на последнюю годовщину нашей свадьбы.

Во рту у меня пересыхает, а когда я пытаюсь сглотнуть, в горле щелкает. Сейчас я жалею о том, что не выпила больше воды на борту самолета. Мы с Сэмом еще не говорили об этом, но вряд ли Саффолк будет особо сопротивляться; он не похож на человека, готового к подобному. Я просто хочу выполнить то, чего требует Ривард, и не дать никому больше увидеть эту запись. Не знаю, можно ли верить в то, что Ривард сдержит свое обещание купить это видео и воспрепятствовать его распространению, но другого выбора у меня нет. И не важно, что оно поддельное. Какое это имеет значение, если видео выглядит настоящим даже для меня, словно я подавила воспоминания о том, что на нем запечатлено? Люди говорят, что «камеры не лгут», однако камеры могут лгать. И когда они это делают, то могут разрушить жизнь.

Поездка по адресу, который Сэм назвал таксисту, оказывается короткой, и мы останавливаемся у здания в деловом районе – выглядит он вполне процветающим. Он застроен многоэтажными офисными зданиями, однако «Имэджинг солюшнс», судя по всему, оказывается небольшой конторой, находящейся в длинном бизнес-центре. Я расплачиваюсь с таксистом из своего значительно похудевшего бумажника и вслед за Сэмом вхожу в здание.

Внутри резко пахнет химическими веществами и озоном. Под ногами простое полукоммерческое ковровое покрытие без подложки; регистрационная стойка сделана из пластика «под дерево», стены увешаны разноцветными плакатами, вещающими о различных услугах печати и копирования. Я слышу за стеной треск и рокот аппаратов; открытый дверной проем слева ведет в рабочую зону. В стену вмонтирован ряд стеклянных панелей, и сквозь их водянистую полупрозрачную поверхность я вижу людей, движущихся по соседнему помещению.

Дверь снабжена колокольчиком, который звякает, когда мы входим, и за стойкой возникает молодой человек, вытирая на ходу руки. На нем белая рубашка с короткими рукавами и черный галстук, и даже стрижка его выглядит скучно-традиционной, родом прямиком из пятидесятых годов.

– Здравствуйте, – говорит он. – Чем могу быть полезен?

– Мы ищем Карла Дэвида Саффолка, – отвечает Сэм.

Молодой человек улыбается: