Тёмный ручей - Рэйчел Кейн (2019)

– Хорошо, – говорит он и откатывает кресло с моего пути. – Вы можете уйти, если хотите, я не стану вас останавливать. Но я действительно приношу вам свои извинения, мисс Проктор. С моей стороны это была непростительная грубость. Однако я должен был убедиться, что вы… не одна из них.

– Из группы «Авессалом», вы имеете в виду? – уточняю я, и он кивает. – Так вы охотитесь за «Авессаломом»? Это их выслеживал Сойер?

– Да. – Ривард протяжно вздыхает. – Мой сын страдал, как это сейчас принято называть, «болезнью богачей». Я бы просто назвал его избалованным. Это привело к алкогольной и наркотической зависимости, что вызвало разнообразные проблемы. До скуки предсказуемо. Стереотипно. – Он взмахивает рукой. – «Авессалом» избрал его своей целью, и они с невыразимой жестокостью терзали его через Интернет. Без какого бы то ни было повода. Просто потому, что он был легкой целью. Полагаю, это их развлекало.

– Каким образом они травили его? – спрашиваю я, но полагаю, что ответ мне уже известен.

Ривард отпивает еще глоток, потом ставит стакан на стол рядом с нашими. Думаю, это значит, что он сдает последнюю линию обороны.

– Это началось как посты в Сети. Знаете, как это называют в Интернете? Мемы, мемасики. В один далеко не прекрасный день он проснулся и обнаружил, что стал предметом тысяч шуток, и я могу лишь представить, как это терзало его. Он никогда не рассказывал мне об этом, пытался справиться с этим сам, но это лишь подливало масла в огонь. Они кидались на него, как стая бродячих собак. Размещали в Сети его личные данные. Выкладывали украденные врачебные записи. С каждым днем они заходили все дальше. У моего сына была трехлетняя дочь. Сначала они утверждали, что он домогается ее, потом сфальсифицировали документы, призванные доказать это. Фотографии. Они размещали эти… ужасные видеозаписи того, как… – Голос Риварда прерывается, и впервые я ощущаю к нему сострадание. Я знаю эту историю. Сама пережила такое.

Он откашливается.

– Хуже всего то, что люди поверили в это. Были созданы целые сайты, посвященные тому, чтобы травить его. Полиция расследовала заявления о домогательствах. Доносы оказались лживыми, и дело закрыли, но это не остановило травлю. Последовала целая лавина злобных писем. Факсов. Телефонных звонков. Ему… ему было некуда деваться от этого. Полагаю, через некоторое время он уже не видел смысла в том, чтобы что-то делать. – Взгляд водянистых глаз Риварда внезапно обращается на меня: – Вы понимаете. Я знаю, что вы понимаете, каково это, учитывая, как обошлись с вами.

Я медленно киваю. С того дня, как была вскрыта камера ужасов Мэлвина, я и мои дети стали мишенями. Вам никогда не понять, насколько вы уязвимы в эпоху соцсетей, – пока кто-нибудь не обратится против вас, а тогда… тогда будет слишком поздно. Вы можете удалить свои аккаунты из «Фейсбука», «Твиттера», «Инстаграма», можете сменить номер телефона и адрес электронной почты, можете переехать в другое место. Но для увлеченных гонителей это не преграда. Они наслаждаются тем, что наносят вам удары. Они не особо заботятся о том, попадет ли этот удар в цель, всё это просто становится состязанием – кто разместит самый шокирующий, самый кошмарный материал. Этот поток льется отовсюду и ниоткуда, и ненависть… это как яд, сочащийся с экрана прямо в мозг.

Не нужно даже обладать искусностью «Авессалома» в области травли, чтобы подточить твое душевное равновесие, твою уверенность, твое доверие к окружающим. Когда твои враги безлики, они повсюду. Паранойя становится реальностью. В каждый отдельно взятый момент, даже сейчас, я могу зайти в Сеть и обнаружить залп ненависти, направленный на меня и моих детей. Я могу видеть, как это происходит в реальном времени.