Тёмный ручей - Рэйчел Кейн (2019)

Я осторожно давлю на кнопку, но недостаточно сильно, чтобы та сработала. Что будет, если я включу телефон? Узнает ли об этом папа? Позвонит ли он мне? Зачем ему вообще нужно, чтобы у меня был этот телефон?

Но я знаю зачем. Затем, что он может выследить местонахождение этого телефона, когда тот включен. Он может найти нас и маму, и я не могу так поступить.

«Но это займет какое-то время, – говорит мне часть моего мозга, та часть, которая учитывает все риски и говорит мне, что безопасно, а что нет. – Он не сможет выследить вас, если ты просто включишь его, проверишь и снова вынешь батарейку. Это не магия».

Может быть, это и правда. Скорее всего, правда. Я могу включить телефон и проверить, не звонил ли папа мне, не отправлял ли эсэмэски. В этом нет ничего такого, верно? Я не стану читать никакие сообщения. Или слушать голосовую почту. Я просто проверю.

Я снова провожу пальцем по кнопке и жму на нее, на этот раз чуть дольше. Мне кажется, недостаточно долго, потому что, когда я отпускаю ее, экран по-прежнему темный.

А потом телефон жужжит у меня в руке, словно какое-нибудь насекомое, собирающееся ужалить меня. Экран загорается, на нем пляшущими буквами всплывает надпись ПРИВЕТ, потом ПОИСК СЕТИ.

Я не могу дышать. Сердце у меня болит, и я сгибаюсь, будто кто-то ударил меня в живот, но не могу отвести взгляд от экрана, который меркнет и зажигается снова, и на нем возникает маленький набор иконок, настолько мелких, что я почти не могу разобрать их, но я вижу, что на этот номер не приходило никаких звонков. Никаких голосовых сообщений.

Никаких эсэмэсок.

Я щелкаю по иконке КОНТАКТЫ. В память телефона вбит один-единственный номер.

Номер папы.

Я должен остановиться. Немедленно. Должен остановиться и отдать этот телефон кому-нибудь. Взрослым, а не Ланни, потому что та просто разобьет его о камень. Если мистер Эспарца и мисс Клермонт получат папин номер телефона, может быть, они смогут найти его прежде, чем он причинит кому-нибудь вред. Прежде чем мама найдет его или он найдет маму.

«Ты убьешь его, если сделаешь это». Мне не нравится этот голос у меня в голове. Он тихий, но настойчивый. И звучит точь-в-точь как мой собственный, только взрослый. «Если они не пристрелят его сразу же, едва увидев, его отвезут обратно в тюрьму. В камеру смертников. Это все равно означает убить его. И это сделаешь ты».

Мне не нравится этот голос, но он тоже прав. Я не хочу потом всю жизнь думать, что моего папу убили из-за меня, пристрелили словно бешеного пса. Потому что это случится именно из-за меня, если я передам кому-нибудь этот телефон.

Папа верил, что я этого не сделаю. Он доверился мне.

Я держал телефон включенным слишком долго. И сейчас быстро нажимаю и удерживаю кнопку «Вкл», пока на экране не высвечивается ДО СВИДАНИЯ, потом на нем вспыхивает крошечный фейерверк, и весь экран становится темным. Я вынимаю батарейку. Руки у меня дрожат.

Я не послал ему сообщение. Я не позвонил ему. Я не сделал ничего неправильного, но меня подташнивает, голова у меня кружится, и я весь дрожу, как было, когда я болел гриппом.

Я едва не падаю с кровати, когда Ланни стучит в дверь. Этот стук кажется мне ужасно громким, но в следующую секунду я понимаю, что это не так. Она стучит очень вежливо, потом окликает:

– Эй, Коннор, я собираюсь делать хрустяшки из воздушного риса, твои любимые – с арахисовым маслом и шоколадом. Не хочешь мне помочь? – Наступает короткое молчание. – Извини меня, Сквиртл.

Сейчас мне отчаянно хочется быть рядом с сестрой. Я не хочу чувствовать себя одиноким и потерявшим контроль над собой. Поэтому сую выключенный папин телефон в карман, открываю дверь и улыбаюсь ей – совершенно глупой улыбкой, я и сам это понимаю. Она даже ощущается фальшивой.

– Ладно, – говорю я, закрывая за собой дверь. – Только, чур, мне первые три квадратика!

– Первые два.

– Я думал, ты пришла извиняться.