Тёмный ручей - Рэйчел Кейн (2019)

– Ты так близко? – Неожиданно я чувствую себя странно. Как будто мне действительно не стоило говорить ничего. Не стоило просить о встрече. Я хочу отбросить телефон, вбежать в дом и сказать Кеции о том, что сделал. Я никогда не думал, что можно чего-то так сильно хотеть и одновременно бояться этого.

Должно быть, папа слышит это по моему голосу, потому что говорит:

– Я не хочу давить на тебя, малыш. Если ты хочешь подождать, я могу подождать. Я не отправлюсь искать тебя, клянусь. Я не буду звонить тебе первым. Но ты позвони мне, когда захочешь встретиться. Так лучше?

Я втягиваю столько воздуха, что задерживать дыхание больно. Жду, пока холодный воздух согреется, а потом выдыхаю его белым облачком.

– Хорошо, – говорю я. Его голос звучит совершенно нормально. Это я какой-то странный. Папа делает все возможное, чтобы дать мне понять, что я могу доверять ему, а я веду себя словно придурок. – Я буду там через два часа. Но, пап, со мной будет собака.

Он смеется:

– Я рад. Хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности. Приводи Бута. Ставь номер сестры на кнопку срочного вызова. Делай все, что нужно, чтобы поверить в свою безопасность. Я не могу винить тебя в этом. – На секунду он умолкает, потом его голос меняется. Становится тише и немного мрачнее. – Но, Брэйди… если ты скажешь своей матери, или другим взрослым, или даже Ланни, ты подвергнешь меня серьезной опасности. Я же говорил тебе, что копы застрелят меня, как только увидят. Я доверяю тебе свою жизнь. Власть надо мной в твоих руках, сын.

Мне кажется, что я тону. Я хочу поступить правильно, но уже не знаю, как будет правильно. Он – мой отец. Он не просил ни о чем. Это я просил его. Он готов подвергнуться опасности ради меня.

И он любит меня. Я слышал это по тому, что он сказал и как он это сказал.

– Хорошо, – говорю я, и голос мой все еще звучит неуверенно, поэтому я повторяю, уже громче: – Хорошо. Встретимся там.

– Я люблю тебя, Брэйди, – говорит папа.

Я проглатываю очередную волну тревоги и отвечаю:

– Я тоже тебя люблю.

Завершаю звонок и убираю телефон. Бут подползает ко мне, все еще терзая теннисный мячик, и когда я опускаюсь на землю, он прижимается к моим ногам всем своим теплым телом. Я обнимаю его, Бут поворачивается и смотрит на меня большими карими глазами, продолжая жевать мячик, потом роняет его и слизывает слезы с моего лица.

– Я дурак, Бут? – спрашиваю я его. Он лишь продолжает лизать. – Я не должен туда ходить. Я должен кому-нибудь сказать.

Если я собираюсь это сделать, то должен действовать по-умному. Поэтому я возвращаюсь в дом и говорю Кеции, что у меня разболелся живот и я хочу лечь поспать. Она спрашивает меня, не дать ли мне какие-нибудь таблетки от боли в животе, но я отказываюсь так вежливо, как могу, и иду в свою комнату. Разбираю свою постель и кладу на нее одежду, чтобы это выглядело так, как будто я лежу и сплю. Потом пишу записку: «Извините, но я собираюсь встретиться с папой возле нашего прежнего дома. Пожалуйста, не сердитесь. Я разговаривал с ним и подумал, что мне нужно увидеть его. Я буду осторожен. Я возьму Бута».

Кладу записку поверх одежды. Так ее обязательно кто-нибудь найдет, если что-нибудь случится и я не вернусь. Внизу страницы приписываю номер того телефона, который дал мне папа. Так, на всякий случай. Потом запираю дверь, включаю телевизор, открываю окно и вылезаю наружу. Окно за собой я прикрываю. Свистом подзываю Бута к боковой стороне дома и застегиваю на его шее один из ошейников с поводком, которые Хавьер надевает на него, когда берет на прогулки за пределами двора. Бут, похоже, в восторге, однако упирается, когда я веду его к воротам и открываю их.

– Идем, мальчик, – шепчу я. – Идем же!

Мы не можем оставаться здесь. Если Ланни или Кеция выглянут в окно…

Тут Бут решает, что всё в порядке, и проскакивает в ворота, как будто думая, что нас ждет веселое приключение. Я закрываю ворота, и мы вбегаем в лес.