Тёмный ручей - Рэйчел Кейн (2019)

– Мы знали, что такая возможность есть. Перехватим его, когда он будет вне этой парковки. Возможно, здесь у них есть еще один наблюдатель. Мы должны попытаться получить эти данные.

– Нет, если мы рискуем потерять ее.

– Мы ее не потеряем.

Зловеще-красные задние огни фургона вспыхивают на секунду раньше, чем его фары. Потом фургон сдает задним ходом, осторожно двигаясь по льду, хотя шипованная резина препятствует скольжению.

Я забираю планшет у Майка. «Ну же, давайте, уроды…»

– Майк. – Фургон едет к выходу с парковки. Задние огни вспыхивают снова, мрачные, словно глаза демона, и он сворачивает направо. – Майк!

– Верь мне, – говорит он. – Мы не потеряем его. Но сейчас на дороге слишком редкое движение, мы не сможем ехать скрытно. Нам нужно дать ему фору.

– Нам нужно не упускать ее из виду! Едем!

Майк включает мотор и трогает «Джип» с места, и мы катимся к выезду – слишком медленно. Мне хочется нажать педаль газа. Парковка залита мертвенно-белым светом, бликующим на льду. Майк поворачивает вправо и легко справляется с небольшим заносом. Кивком указывает на очертания белого фургона впереди. Тот поворачивает налево под эстакадой, по которой проходит шоссе. С этой полосы он выполнит разворот и направится по подъездной дороге в обратную сторону.

Майк берет с приборной панели свой телефон и протягивает мне.

– Смотри на экран, – приказывает он. – Убедись, что мы не потеряем сигнал.

Это я установил следящее устройство на дно фургона, едва человек в маске скрылся в номере Гвен; я едва успел вернуться к «Джипу», когда похититель вышел обратно, неся ее на плече. Но я ни за что не согласился бы на эту операцию в отсутствие следящего устройства. И слава богу, отметка на экране устойчиво остается зеленой. Фургон появляется из-под эстакады с другой стороны и снова поворачивает налево. Карта говорит мне, что он направляется на север.

Я тихим голосом даю Майку указания, полностью сосредоточившись на зеленом огоньке. Он означает сохранность. Пока мы видим его, Гвен в безопасности, и я могу цепляться за эту мысль.

Мы выполняем первый поворот налево. Неожиданный скрип по кусочку чистого асфальта под эстакадой чувствуется странно после гладкого скольжения по льду, но это длится всего несколько секунд, а потом мы снова сворачиваем влево, и Майку опять приходится справляться с заносом.

Зеленый сигнал мерцает.

Я поднимаю взгляд от экрана. Белого фургона нигде не видно, однако впереди маячит небольшой подъем. Должно быть, он перевалил за холм. Нам приходится притормозить, потому что правую полосу подъездной дороги блокирует развернувшийся боком седан, и растерянная женщина за рулем пытается заставить «лысые» шины обрести хотя бы какое-то сцепление с дорогой. В других обстоятельствах мне стало бы ее жалко, но сейчас я чувствую лишь ярость из-за того, что она мешает нам. Вижу ее бледное, испуганное лицо, когда мы проскальзываем мимо. Майк – чрезвычайно опытный водитель, но я молюсь, чтобы дорогу нам не перекрыло что-нибудь покрупнее.

Сигнал снова мигает. Однако он по-прежнему впереди.

– Какой ранг досягаемости у этой штуки? – спрашиваю я Майка.

– Пара миль, – отвечает он. – А что?

– Он мерцает, – говорю я ему.

Майк ничего не говорит. Не пытается меня подбодрить. Я бросаю на него короткий взгляд, и лицо его напоминает мне о временах нашей службы, когда он настолько убедительно притворялся, будто всё в порядке, что даже я верил в это.

Мы переваливаем через скользкую вершину холма, и я высматриваю впереди фургон.

Его там нет. Но есть другой холм. Похоже, фургон по-прежнему держится впереди нас, просто вне поля зрения.

Он все еще на карте.