Исступление - Анастасия Шерр (2019)

Я со смехом представляю Марата, кружащего, как коршун над нашей взрослеющей доченькой. Стоит только заговорить, как за ней будут волочиться парни, у Хаджиева трещат кулаки.

— Убью каждого, кто только посмеет посмотреть на тебя, — на полном серьёзе обещает дочери, а та радостно агукает, играя с папиной бородой.

Мне самой страшно представить, что будет с бедным мальчиком, которого рано или поздно Марьям решит познакомить с отцом. Но до этого ещё долгие годы, что не могло не радовать. Хотя вряд ли что-нибудь изменится. Не Марат с его неземной любовью к дочери точно.

Марьям попискивает на руках у Эльвиры, а Виталик подпрыгивает рядом, пытаясь поправить бантик на голове сестры. Ещё один защитник принцессы.

Родители Марата стоят рядом, и, кажется, маленький ангел пленила уже и их. Даже отец улыбается, что видеть совсем уж странно. После прошлой нашей встречи я уже и не надеялась, что когда-нибудь этот человек не будет смотреть на меня, как на преграду, которую нужно убрать.

Муж держит меня за руку, иногда поглаживает ладонь большим пальцем, и я начинаю заводиться от этих невинных касаний.

Женщина, громко вещающая о крепких узах брака, начинает меня раздражать. Потому что я и так уже жена. Мы и так уже крепкая, любящая семья. И весь этот праздник — не что иное, как показуха. Просто, чтобы сделать мне приятно. Но сейчас я понимаю, что мне это не нужно.

Мне нужно совсем другое. Взять на руки свою принцессу, обнять Марата и поцеловать сына. Просто пообедать со своей семьёй и поехать в парк аттракционов. Это будет куда веселее и полезнее, чем вот этот никому не нужный праздник. Но Марат старался воплотить мою мечту в жизнь, и я не хочу его обидеть, а потому покорно стою у алтаря и делаю вид, что мне очень интересно, о чём говорит эта женщина.

Краем уха прислушиваюсь к голосу Виталика и визгам непоседливой Марьям, отмечаю их настроение и про себя перечисляю всё, что нужно сделать сегодня. Дать сыну витамины, закончить пошив платьица для дочери, и во всём этом совершенно нет места чужим людям, которые нас сейчас окружают.

Вздыхаю.

— Скучно? — с ухмылкой спрашивает Хаджиев, и я мотаю головой.

— Нет, что ты. Просто… Просто… — и пока я хаотично перебираю в голове варианты этого «просто», Марат заканчивает мысль за меня:

— Просто хочется свалить отсюда.

Поджимаю губы. Кажется, меня раскусили.

— Прости…

— Как насчёт брачной ночи где-нибудь подальше отсюда? Хочу тебя трахнуть, аж яйца сводит, — бесстыже ухмыляется, а я краснею и понимаю — округлившиеся глаза регистраторши говорят о том, что она всё слышала. Бедная женщина путается, запинается, а меня начинает душить смех. — Ты будешь сверху. Хочу вогнать в тебя член до упора. А потом обмажу тебя своей спермой, — Марат продолжает будить во мне потерявшую всякий стыд нимфоманку и убивать своими словами регистраторшу, но вскоре последняя не выдерживает и громко заявляет:

— Объявляю вас мужем и женой!

Гости поднимают шум, радуются, поздравляют нас, а Марат, как ни в чём не бывало, пожимает им руки, целует мать и знакомит нас. Необходимая праздничная прелюдия длится чуть дольше ожидаемого, но в какой-то момент Хаджиеву это всё надоедает и он, схватив меня за локоть, утаскивает за собой.

— Как-то неудобно, — упираюсь только ради приличия, но Марат, спасибо ему, не обращает на эти жалкие попытки оправдать свой поступок никакого внимания.

Молча заталкивает меня в машину, захлопывает дверь.

— Поехали!

За рулём, оказывается, уже сидит водитель и, как только Марат отдаёт распоряжение, он заводит двигатель.

— Подожди, а мы куда? — запоздало понимаю, что дети остались в ресторане.

— У нас сегодня праздник. Марьям покормит Эльвира. Их сейчас отвезут домой. А мы едем в гостиницу. Ты же не думала, что я шучу?

Не думала. Я точно знала, что не шутит.