Я путешествую одна - Самюэль Бьорк (2015)

Он аккуратно закрыл дверь за собой. На улице стемнело, на небе появились звезды. Он широко улыбнулся самому себе и почувствовал тепло, разливающееся по телу. Вот куда они отправятся. На небо. Он уже не мог дождаться. Он так ждал этого, да, сложно объяснить, насколько сильно он ждал. Постоянное покалывающее ощущение радости снова и снова овладевало им, от кончиков волос до кончиков пальцев и вниз в пятки. Сине-зеленые реки и дома из золота. Возможно ли это на самом деле? Может ли он быть так счастлив? Лукас скрестил руки на груди, улыбнулся от уха до уха и начал напевать один из только что выученных псалмов.

42

Без сомнений, это была самая долгая минута в жизни Миккеля Волда. И самая короткая. Кратчайшая и длиннейшая минута. Как будто время остановилось. И одновременно утекало сквозь пальцы. Время обрело новое значение. Во времени не было никакого смысла. Первые пять секунд они просто смотрели друг на друга. Миккель смотрел на Силье, сидевшую с открытым ртом и выпученными глазами, словно она только что увидела инопланетян. Силье в отчаянии смотрела на Грунга, как молодой член стада, ищущий утешения у старших, но от Грунга не было никакой помощи. Обычно находчивый редактор переводил взгляд с телефона на столе на Миккеля и обратно, а тот уставился на Эрика Рённинга.

Эрик застыл. Он больше не существовал. В его лице ни движения, ни выражения. Его мячик застыл в одной руке. Рот был полуоткрыт, остроумный и язвительный журналист покинул его тело. Все четверо. Затихли как мыши. Заморожены. В полном шоке. Так прошли первые пять секунд.

Следующие пятнадцать секунд были прямо противоположны. Вдруг все одновременно начали говорить, перебивая друг друга. Как четверо детей в туннеле, только что заметивших товарный поезд, идущий на них, а они уже не могут сойти с рельсов, бежать можно было только в одном направлении. Они знали, что бежать туда нельзя, но бежали инстинктивно. Безудержный поток слов в случайном порядке.

– Боже мой.

– Нам нужно выбрать одну.

– Что, если он не блефует?

– Меня сейчас вырвет.

– Но какого черта, разве нельзя просто?..

– Что, если мы не выберем одну?

– Боже мой.

– Мы должны выбрать одну.

– Но мы же не можем выбрать одну.

– Это невозможно.

– Грунг?

– Миккель?

– Что нам делать?

– Мы не можем убить человека.

– Меня сейчас вырвет. Мне плохо.

– Мы можем спасти человека.

– Эрик?

– Силье?

– Что будет, если мы не выберем?

– Обе умрут.

– Мы не можем убить маленькую девочку.

– Боже мой.

– Мы можем спасти маленькую девочку.

– Боже мой.

– Что будем делать?

– Боже мой.

Прошло двадцать секунд. На часах в офисе не было секундных стрелок. На них все еще было 12:16. Часы не шли. На них не было секунд. Это единственное, что им сейчас нужно – не часы, не минуты, а секунды. Следующие десять секунд они потратили на попытки понять, сколько времени уже прошло. Паника всерьез овладела ими.

– Сколько уже времени прошло?

Силье побелела.

– Сколько времени у нас осталось?

Грунг встал и оперся руками на стол.

– Сколько времени прошло?

Миккель Волд взглянул на часы в телефоне и на часы на стене, те что были без секундной стрелки и потому совершенно непригодны. С таким же успехом на них могли быть просто цифры. Четверо детей в туннеле чувствовали вибрацию все быстрее приближающегося поезда.

– Мы не можем тратить время, пытаясь понять, сколько времени уже прошло!

Эрик встал и ударил кулаком по столу. Один раз. Два раза. Три раза.

– Мы не можем тратить время, пытаясь понять, сколько времени уже прошло!

Грунг схватился за голову.

– Сколько времени уже прошло?

Эта часть заняла еще десять секунд. Всего уже прошло тридцать.

– Мы должны думать, – закричал Эрик. – Кричать, перебивая друг друга, не поможет.