Я путешествую одна - Самюэль Бьорк (2015)

– Нельзя будить спящего ребенка.

Карен сделала шаг вперед и рывком вытащила кляп изо рта Мии. Миа закашлялась. Ее затошнило. Болела шея. Хотелось вытошнить все.

– Вот, попей немножко, – сказала Карен, приставив бутылку к ее губам.

Миа жадно открыла рот, вливая в себя все что могла, остальное стекало по свитеру вниз и на ноги.

– Хорошая девочка, – сказала Карен, вытирая остатки воды с ее подбородка тыльной стороной ладони.

– Что ты с ней сделала? – рявкнула Миа.

Голос был странным и хриплым.

– Ну что ты такое говоришь? – улыбнулась Карен. – Я ничего с ней не делала. Я убью ее, это верно, но не сделаю ей ничего плохого.

– Черт тебя подери, – прохрипела Миа, сплюнув.

Карен отошла в сторону, увернувшись от плевка.

– Что за гадость, Миа? Хочешь кляп обратно или будешь хорошо себя вести?

Миа почувствовала накатывающую ярость, но в последнюю секунду сдержалась.

– Я буду хорошо себя вести, – сказала она тихо. – Извини.

– Так-то лучше, – улыбнулась Карен и снова села.

– Почему я?

– Ну как так, сразу к делу? Разве это не скучно? – засмеялась Карен. – Давай сначала поиграем? Я люблю играть. Играть – это весело. Ты так не думаешь? Ты не любишь играть, Миа? Миа Лунный Свет, такое милое имя. Маленькая индианка в плену, очень подходит, правда?

Миа не ответила. Она закрыла глаза и опустила голову на грудь. Карен поднялась и подошла к ней.

– Миа? Миа? Сейчас нельзя засыпать, мы будем играть.

Миа открыла глаза и плюнула Карен прямо в лицо.

Карен не была готова к этому и изменилась в лице за долю секунды. Улыбка стерлась. В глазах засверкали молнии.

– Ах ты сука!

Карен Нюлунд подняла руку и ударила Мию по лицу. Удар вышел сильным. Миа отклонилась назад, перед глазами замелькало.

Когда она снова открыла глаза, гротескная улыбка Карен вернулась.

– Хочешь пирога? – спросила Карен, наклонив голову. – Я испекла его специально для тебя.

– Что ты за тварь такая?

– Никаких ругательств. Это правило. Договорились? Это правило нашей игры.

Миа, сдержавшись, кивнула. Еще раз огляделась. Острым полицейским глазом. Она в плену. Далеко от людей. Привязана. Отговориться. Единственный способ. Сыграть в игру.

– Это хорошее правило, – тихо сказала Миа, выдавив улыбку.

– Хорошо, – сказала Карен, захлопав в ладоши. – Кто начнет? Давай я начну?

Миа кивнула.

– Я выросла в этом доме. Здесь жила я, моя мама, моя сестра и тот, чьего имени мы не называем.

– Твой отец?

– Тот, чьего имени мы не называем, – улыбнулась Карен, снова сев на стол. – Твоя очередь.

– Я выросла в Осгордстранде, – сказала Миа. – С сестрой, мамой и папой. Мы жили в белом домике, недалеко от дома Эдварда Мунка. Бабушка жила рядом с нами.

– Скукота, – улыбнулась Карен. – Это все мы и раньше знали. Давай так: говорим то, что до этого другие не знали? – Миа снова кивнула. – Моя мама работала в больнице Хамара. Мне разрешали приходить к ней на работу. Она мне все показывала. У нее были самые мягкие волосы в мире, я всегда их расчесывала. Сестра была слишком маленькая, она только смотрела на нас. Однажды мама не вернулась с работы. Мы все знали, что случилось, но полиция ничего не сделала. Тебе не кажется это немного странным? Что мы живем в стране, где полиция ничего не делает?

Карен улыбнулась, убрав волосы за уши. Бросила взгляд на потолок, как будто думала о чем-то.

Больница Хамара. Они были рядом с Хамаром. Отец убил мать. Полиция ничего не сделала. Вот откуда ненависть к полиции.

– Можно задавать вопросы? – спросила Миа.

– Все можно, – засмеялась Карен. – В этой игре все можно!

– Кроме ругательств, – напомнила Миа, выдавив еще улыбку. Она надеялась, что выглядит честной.

– Именно, – фыркнула Карен. – Этого мы не любим.

– Как вы назвали ее? – спросила Миа.

– Кого?

– Девочку из родильного отделения?