Моя дорогая жена - Саманта Даунинг (2020)

Я не хочу об этом думать.

Пресс-конференция все еще продолжается, и Клэр представляет человека, имя которого мне знакомо по документальному фильму об Оуэне. Это достаточно известный профайлер, написавший несколько книг о реальных преступлениях. Сейчас он уже на пенсии, но продолжает сотрудничать с органами в качестве независимого консультанта. И этот человек – этот высокий, худощавый и на вид очень дряхлый мужчина – поднимается на подиум и заявляет, что он никогда не сталкивался с таким убийцей как я.

– Он убивает женщин, с которыми знаком шапочно. Таких, как эта кассирша. И он также придумал для себя другую ипостась – глухого человека по имени Тобиас – которой он пользуется, чтобы найти других жертв. Возможно, именно из-за такого разнообразия его методов его так долго не удавалось выявить.

А возможно, и нет. И все это ложь. Только этого никто не говорит.

Моя жизнь разрушается на глазах, словно никогда и не была реальностью. А была всего лишь дорожкой из костей домино, которую выстроила Миллисент. И чем быстрее они падают, тем все меньше мне кажется, что я смогу выпутаться из всего этого.

И все же я смотрю.

Смотрю, пока глаза не разъедает резь, а голова не оседает на затекшую шею.

Четкое, неоспоримое доказательство. Вот что мне нужно. Что-то вроде следов с ДНК на оружии убийцы или видео, на котором Миллисент убивает одну из этих женщин.

Только у меня нет такого доказательства.

* * *

Будит меня телефон. За просмотром собственного апокалипсиса я заснул. Уж больно удобные кресла в кинозале Кеконы.

Я поднимаю мобильник и слышу в нем голос Энди.

– Еще дышишь?

– С трудом.

– Я не могу поверить, что они все еще тебя не схватили.

– Ты недооцениваешь мои умственные способности, – говорю я.

– Скорее, чертово везение, – хмыкает Энди.

А меня гложет вина. Энди верит в меня, потому что не знает и половины истории.

По телевизору выступает еще один профайлер. У него невероятно гнусавый голос, отчего мне даже хочется переключить канал. Но я этого не делаю.

– Степень истязаний может напрямую соотноситься со степенью гнева, который убийца испытывает по отношению к жертве. Например, ожоги на теле Наоми указывают на то, что убийца разъярился на нее по какой-то причине. Возможно, она что-то не то сделала. Возможно, напомнила ему кого-то. Вряд ли мы сможем это узнать, пока убийца не будет пойман.

После этих слов я переключаю канал. И вижу призрак. Свой призрак.

Петру.

67

Она не только жива, она выглядит иначе. Более стильно. Не так много макияжа и меньше показного блеска. Как будто она провела последнюю пару дней, совершенствуя свой имидж. Ее голубые глаза теперь более выразительные и сосредоточенные, а ее прежде непримечательные волосы переливаются и эффектно уложены.

Я вспоминаю ее квартиру, ее кровать. Кота по кличке Лайонел. Ей нравится цвет зеленого лайма, она любит ванильное мороженое и не может поверить, что мой любимый топпинг на пицце – ветчина.

А еще я помню тон ее голоса, когда она спросила, действительно ли я глухой. Тот же голос звучит сейчас по телевизору. Подозрительный. Обвиняющий. И слегка уязвленный.

– Я познакомилась с Тобиасом в баре.

Когда репортер спрашивает, почему она медлила столько дней с интервью, Петра колеблется. Но потом признается:

– Потому что я с ним спала.

– Вы с ним спали?

Она кивает, понурив голову от стыда. За то, что переспала с первым встречным мужчиной, или за то, что выбрала меня. Я не знаю. Возможно, из-за того и другого.

Поначалу репортеры выставляли меня просто больным, помешанным психопатом/серийным убийцей. Теперь я – больной, помешанный психопат/ серийный убийца, который изменяет своей жене. Как будто у людей мало поводов меня ненавидеть.