Чужая месть - Григорий Шаргородский (2018)

Помахав напоследок отплывающей джонке, я перевалился через борт и недоверчиво уставился на комитет по встрече. Он был представлен в лице четырех человек. Крупный и довольно упитанный капитан был одет в двубортный темно-зеленый сюртук. В сочетании с форменной фуражкой это делало его похожим на военного морского офицера. Но я точно знал, что различия в форме есть, больно уж вид у капитана простецкий, и полнота тут совсем не решающий фактор. Рядом с капитаном стоял худой как щепка боцман, которого я узнал по дудке. На нем была черная куртка с двумя рядами пуговиц.

Еще имелись матросы количеством две штуки солидной комплекции, которые красовались в стандартных форменных штанах и рубахах с матросскими воротниками. Ну и бескозырки с названием судна, куда уж без них. Больше никого на палубе не было, даже красномордого вахтенного.

Интересно, с чего бы это?

– С кем имею честь? – осторожно спросил капитан.

– Титулярный советник Игнат Дормидонтович Силаев, – представился я и официально кивнул.

Наверняка в соломенной шляпе и китайском пончо эти политесы выглядели как минимум странно.

– Капитан «Бекаса» Савелий Петрович Красильников, – все еще с легким замешательством ответил капитан и спросил: – Вы – видок?

– Да, господин Красильников, и насчет меня у вас должно быть определенное предписание.

– Вы правы. Предписание есть, – ответил капитан и опять переглянулся с худым боцманом.

Странные у него отношения с подчиненными.

После этих переглядываний капитан внезапно подобрел и растянул губы в улыбке:

– Игнат Дормидонтович, вы позволите мне вас так называть?

– Конечно, Савелий Петрович.

– Я думаю, вы устали с дороги и хотите отдохнуть, а уж после приглашаю вас отужинать со мной.

– Не откажусь, – с удовольствием ответил я, просто мечтая растянуться на нормальной постели после нормальной же помывки, пусть даже в стесненных корабельных условиях.

– Елизар! – крикнул капитан, и на его призыв откликнулся здоровенный бугай, с которым в этот момент разговаривал отошедший от нас боцман. – Проводи его благородие в каюту для пассажиров.

– Будет сделано, Савелий Петрович, – откликнулся матрос и двинулся вперед с явным намерением показывать мне дорогу.

Все хорошо, но затем в кильватер к нам пристроился еще один матрос комплекцией пожиже, но тоже далеко не задохлик.

Настороженные мысли с трудом продрались сквозь радостную расслабленность от того, что мы с Лео наконец-то оказались среди своих. А вот мой усатый друг это благодушие не разделял – каждое его движение выдавало нешуточное напряжение.

Ладно, сейчас мы кое-что проверим.

Мы уже подошли к дверям в надстройке, и тут я резко затормозил:

– Одну минутку, любезный, – разворачиваясь, обратился я к идущему сзади матросу, – мне нужно обратно.

– Я это… – опешил здоровяк.

За моей спиной тут же прогудел Елизар:

– Не велено.

– А что велено? – с простодушным лицом поинтересовался я. – Связать меня или сразу придушить?

Кажись, угадал. Лицо Елизара дернулось и затвердело в решительной гримасе, но тут же вытянулось от удивления. Он не успел сделать даже полшага ко мне и замер, глядя в дуло револьвера, появление которого из-под пончо стало для матросов большим сюрпризом. Еще один револьвер уставился на второго конвоира. Я встал спиной к надстройке и лицом к фальшборту. Получился эдакий Дикий Билл из вестерна. Для достоверности не хватало только взвести курки, что тут же было проделано со зловещими щелчками.

Увы – это все, что я мог сделать в данной ситуации, а еще мысленно молиться, чтобы матросы не догадались о том, что в барабанах всего лишь катышки смолы и пакли.

Оказывается, иногда маяться дурью – это очень полезное занятие. Главное, чтобы мои реальные мысли не отразились на лице, так что подпустим туда немного сумасшедшинки.

– Не слышу, Елизарушка. Так что приказал тебе сделать боцман? Придушить или связать?