Красавица - Анастасия Евлахова (2021)

Хенна махнула ладонью перед лицом Моры и прищелкнула пальцами.

– Где витаешь? Смотри, говорю, что я тебе нашла.

Хенна выбрала из своего гардероба темно-синее, бархатное, как ночная Бездна, платье: длинное, наглухо закрытое спереди, сзади оно щеголяло вырезом до самой поясницы.

– Ну вот еще! – запротестовала Мора.

И цвет, и ткань ей понравились, но фасон!..

– Не вздумай капризничать! – Хенна всучила ей платье и отступила. – Бери, и точка. Нормальное! Ну и что, что спина голая? Не замерзнешь. Накидку возьмешь. Других у меня нет!

Захлопнув прямо перед носом Моры шкаф, Хенна выпроводила ее:

– Возвратов не принимаю. Спокойной ночи.

По пути к себе Мора невольно улыбалась. Она вдруг подумала, что, если бы не Хенна, она бы не только не пошла на фестиваль, но не осмелилась бы даже подумать о таком платье. Зикка, такая же резкая, как и Хенна, обычно ограничивалась тем, что отпускала едкие шуточки. Хенна же взяла Мору в оборот, и теперь ей даже не хотелось спорить…

Добравшись до дома, Мора вывесила платье и переоделась ко сну. В комоде у нее нашлись только сатиновые комбинации и пижама с рисунком усатой глокки, а поскольку в холодном, скользком сатине она спать не привыкла, то предпочла глупую, но удобную пижаму. Когда ритуал переодевания завершился, Шемус тактично кашлянул.

– Что-то не так? Хочешь раскритиковать глокку? Или платье? – вздохнула Мора.

И Хенна, и Шемус расшатывали ее привычный мирок, но Море это даже нравилось.

– Что вы, хозяйка, ни в коей мере. Я, к сожалению, не могу оценить вас визуально, но уверен, что платье, которое вам одолжила подруга, весьма удачно. Я хотел обратиться к вам совершенно по иному поводу. Вам, если позволите, записка.

Мора охнула. Ну конечно! Она все никак не напишет родным, и они, наверное, уже забеспокоились.

– Давай сюда.

Не зажигая света, Мора присела на краешек кровати. Из окна лился мутный свет фонарей.

– Вот, пожалуйста.

В воздухе перед Морой возник листок голографической бумаги, сложенный вчетверо. Она аккуратно подцепила уголок и раскрыла записку. Развернулась голограмма.

Перед ней возникла фигура. Запись, конечно, немного светилась, но в полумраке Мора разобрала лицо не сразу. Это был Парр. Выражение у него было мрачное и самодовольное, смотрел он прямо, и Мора невольно оправила майку и отодвинулась, чтобы голограмма глядела мимо нее. Если бы это была живая связь, Мора сгорела бы со стыда: чтобы этот нахальный мерзавец видел ее в таком наряде?..

– Слушай, милашка, тут такое дело.

На записи Парр заметно нервничал. Форменный галстук висел у него на шее вяло и небрежно, потому что он постоянно дергал его, чтобы ослабить еще сильнее.

– В общем, дело вот в чем: такую, как ты, ни один дурак не пригласит, так что капризничать ты не будешь. Я тебе сделаю гигантское одолжение. Пойдешь со мной. Завтра вечером зайду. И без фокусов! Всё.

Он махнул рукой, и запись оборвалась. Голограмма потухла.

– Конец сообщения, – услужливо пояснил Шемус. – Желаете просмотреть его еще раз?

Мора мотнула головой, а потом кивнула:

– Да. Давай.

Во второй раз Парр звучал нисколько не заинтересованнее, а еще Море показалось, что он все время поглядывает куда-то в сторону. Не читал же он заранее написанный текст? Тут два слова, и те проще простого. А может, с ним рядом кто-то сидел? Вот это возможно. Он проспорил друзьям?

Мора фыркнула и смахнула записку. Вряд ли ее кто-то пригласит, но идти с этой сволочью?.. Нет, нет и еще раз нет! Синяя звезда обойдется.

– Шемус, это правда, что у Парра родня в Квартуме?

– Поверьте, мне очень неудобно, но, боюсь, подобную информацию я раскрывать не уполномочен.

Ну конечно. А что, если…

– Код десять-ноль-пятнадцать. Углубленный поиск…

– Простите, хозяйка, со мной этот код не работает. Увы и ах.

Да чтоб тебя!