Красавица - Анастасия Евлахова (2021)

Скрипучий старый купол опустился, и голос Рея теперь звучал глухо. Позади, где возвышались белые кубы Наблюдательных лабораторий, выла сирена. На округлый газон, заставленный припаркованными разномастными черепахами, уже высыпали люди в белых халатах. Ица отвернулась: все это ее не интересовало.

Потом она выдохнула и, оторвав ладонь от панели, повалилась спиной на прорезиненное дно кабины. Раскинула руки пошире и, позволяя гравитации прижать себя к полу, пока черепаха взмывала ввысь, уставилась через мутный купол на небо.

Всего через несколько секунд остров остался позади, а Бездна приняла ее в свои объятия. Где-то в вышине, разрезая арки облаков, замерли другие острова – целая флотилия неподвижных кусочков земли, разбросанных по Бездне, как зерно. Вверху, внизу, сбоку – мириады островов, зависших в пространстве, настоящий лес животворных деревьев.

Из каждого кусочка почвы – каким бы крошечным он ни был – торчало по кроне дерева. Совсем тонкие деревья с голыми, еще не оформленными веточками и едва проклюнувшимися листьями смотрели из малюсеньких островов на полшага в поперечнике. А из гигантских, застроенных, как лабораторный остров, ввысь вздымались почтенные, толстые многотысячелетники.

Ица чувствовала силу от каждого, и ей казалось, что все они ей что-то говорят. Голоса различались, как и толщина стволов: маленькие, юные деревца несмело шептали, а старые, пожившие грохотали и оглушали. И все они будто светились разным цветом.

Ица не понимала, как это, и никакого свечения не видела, но различала цвета, закрыв глаза и прислушавшись к многоголосице всех этих Древ жизни. Как будто сила каждого имела свой собственный оттенок. Интенсивность цветов тоже была разной: попадались совсем бледные, почти прозрачные пятна и до нестерпимого яркие. Возраст дерева роли не играл. Ица вдыхала, вслушивалась во все это разноцветье, безотчетно шевеля пальцами, как будто хотела ухватить силу руками, а потом привстала и всмотрелась в приборную панель.

На радаре мелькали кружки островов и точки других челноков. Координаты, которые она передала черепахе, указывали на очень отдаленный уголок Бездны, и стало понятно: ей еще лететь и лететь.

Прижавшись носом к стеклу купола, Ица рассматривала проплывавшие мимо челноки. Вот небольшая черная черепашка – судя по записям в Сети, простенькая и дешевая, потому что совсем молодая и не слишком понятливая. Вот черепаха с красной изящной кабиной в золотой окантовке. Ну и богатство… Вот зеленый челнок из распроданной в прошлом обороте серии – таких больше не выращивают. Серебристая, почти квадратная зверюга, очень мощная. Черепаха с расписанным панцирем – разрисовывал явно хозяин, вон какие кривые завитушки…

Парад разномастных челноков, проплывавших мимо по своим делам, зачаровал Ицу, и Мора вдруг поняла, что отслаивается от нее. Мысли перестали течь по чужой указке, в голове стало свободнее, и грудь перестало теснить. Мора больше не чувствовала под ногами кабины, и холодного стекла, к которому прижималась носом Ица, – тоже. Но видение все не рассеивалось.

– Ах ты Бездна, – вдруг выругалась Ица, глянув на панель, а потом за борт.

Что-то защелкало, заскрежетало в воздухе, и в кабину, помигав, прямо из панели вылетела голограмма.

– Слушай, Ица…

Это был Рей. Разозленный, бледный, растрепанный, он сидел прямо в воздухе, и Мора догадалась – он тоже летит на челноке, только на другом.

– Если ты сейчас же не развернешь черепаху…

Ица фыркнула и сложила руки на груди:

– Ну и что ты сделаешь? Что-нибудь новенькое придумаешь? Давай, наври мне еще. Мне же можно.

– Ица, послушай меня внимательно…

– Не буду я тебя больше слушать! Наслушалась!

Она звонко шлепнула ладонью по панели, и голограмма с шипением растаяла. Зазвучал совсем другой голос:

– Вот так… Просто прекрасно! Видишь, как все просто?..