Мудрость толпы - Джо Аберкромби (2021)

– Тогда почему же мне так больно?

– Я сказал, что ты сделала лучшее, что могла. Я не говорил, что не будет больно. Могу сказать только одно… – Он сдвинул брови, опустив взгляд к кольцу на своем мизинце. – Когда делаешь худшее, то чувствуешь себя не менее паршиво.

– Клянусь гребаными мертвыми, только не говорите мне, что вы сидите тут и предаетесь тоскливым воспоминаниям!

Изерн широкими шагами вошла в сад, громко чавкая заложенной за щеку чаггой. Рикке скрипнула зубами. Она уже начинала уставать от вечной правоты Изерн-и-Фейл.

– Сомнения и сожаления, Изерн. Это цена того, что ты отбрасываешь тень на земле.

– Это так, но у тебя нет на них времени. У тебя целый Север только и ждет, когда ты выведешь его из темноты к серебряному благословению луны! Ну-ка, скажи мне – что еще ты могла сделать?

– Ничего, – буркнула Рикке, еще глубже зарываясь в свои ладони и теребя кончиком пальца кольцо в носу, так, чтобы оно щелкало по губе. – Ровным счетом ничего.

Но это не мешало ей снова и снова возвращаться к случившемуся, в любой свободный момент с тех пор, как они покинули Адую. В том числе и прямо сейчас.

– Привезти его с собой сюда? – Звонкий голос Изерн сочился издевкой. – Накинуть на него поводок, как на щенка? И как бы ты стала держать в секрете короля Союза? Да он бы притягивал неприятности, как баранья задница притягивает к себе мух! И в этих неприятностях люди стали бы винить тебя, называть тебя себялюбивой сучкой, которая думает своей дыркой. Говорить, что так бывает всегда, когда людям хватает дурости поставить женщину командовать, – и они были бы правы. Себялюбие и глупость! Все, ради чего мы старались, превратилось бы в раскисшее дерьмо, словно пирог, угодивший под ливень. А так у нас есть мир. И не только для тебя – мир для всех!

Те же самые аргументы Изерн нашептывала ей на ухо в то утро, пока Орсо спал в ее постели, беззащитный, доверившись ей во всем. Она была права тогда, и она была права сейчас, и Рикке это знала, и это лишь заставляло ее сильнее стискивать зубы.

– Я знаю! – огрызнулась она. – Я вроде бы сказала, что больше ничего не могла сделать, верно?

– Тогда почему у тебя такой вид, словно ты проглотила колючку?

– Потому что я знаю это головой!

– И что? У тебя болит сердце? Я, кажется, говорила, что его нужно сделать каменным?

– Да, может быть, ты действительно упоминала об этом пару раз, – прорычала Рикке.

Изерн либо не заметила ее клокочущего гнева, либо, вероятнее всего, ей было наплевать.

– Нам нужно возвращаться в замок Скарлинга. – Она уткнула руки в бедра и нахмурилась, озирая сад, словно это была какая-то мусорная куча. – Все большие решения принимаются там. Там Скарлинг отказался от короны, а Бетод принял ее. Там Черный Доу вырвал Север у Девятипалого. И там же ты вырвала его у Стура Сумрака. Там все покрыто следами великих людей, каждый уголок!

– Нет.

Рикке сама была несколько потрясена тем, что сказала это. Тем не менее, едва приняв решение, она тут же почувствовала уверенность в том, что оно верное.

– Следы этих великих людей идут кровавыми кругами, снова и снова возвращаясь на то же место, – сказала она. – Вся их история пропитана жестокостью и предательством. Посылай за Черствым и остальными. Скажи им: я остаюсь здесь.

– Севером следует править со Скарлингова трона!

– То же, что я сказала про следы их ног, относится и к следам их задниц. Трон Скарлинга – это всего лишь кресло.

– Севером следует править из Карлеона, – прорычала Изерн, выпячивая губу и грозно хмурясь.

– Так было раньше. А я буду править им из Уфриса. Здесь рядом море, отсюда ближе до других земель. К тому же я всегда смогу поплавать, если у меня будет настроение.

– Поплавать! Во имя мертвых… скажи ей, Трясучка!

Но Трясучка только пожал плечами: