Обманутый и оскорбленный - Александр Ярославцев (2021)

– Серьезней не бывает, государь. За Севастополь нынче я полностью спокоен, а сидя в осаде войну не выиграешь. Бить надо господ союзников, и если посчастливится, то и сбросить в Черное море. А для того, чтобы отцы-генералы быстрей шевелились, толкач хороший нужен. Вот я и стану для тебя тем толкачом. И попутно буду искать молодых и толковых, которых с твоего благословения, буду продвигать и защищать. Очень войскам нужна молодая кровь. – Видя, что при упоминании о молодой крови собеседник загрустил, Ардатов немедленно пустил в ход давно припасенный аргумент: – Вот, кстати, присланный тобой полковник Попов – наглядный пример. Едва приехал в штаб армии, как тут же сподвиг светлейшего князя на действия. План разгрома англичан под Инкерманом – это его рук дело. Толково был составлен. Я тогда уж, грешным делом, обрадовался, подумал, что ему светлейший князь и поручит исполнение операции, да ошибся. Чином своим Попов для него не вышел. Зато после неудачи мигом его к нам в Севастополь сослал на смешную должность. Ты не возражаешь, государь, если я его с собой в Бахчисарай возьму?

– Делай так, как сочтешь нужным, – радостно сказал император, обрадовавшись, что его личный выбор с полковником Поповым оказался верным.

Михаил Павлович тем временем посмотрел на карту и, выразительно щелкнув по ней карандашом, молвил:

– Ну что же! В этом году отстояли Севастополь, на следующий год надобно и Крым от неприятеля очищать. Как ты думаешь, государь?

– Самая пора. С чего думаешь начинать?

– Конечно, с разгрома англичан, государь. Их вдвое меньше, чем французов. И стоят они по-прежнему особняком от лагеря Канробера, так что будем исправлять ошибки Инкермана.

– Не думаю, что они не извлекли урока из этого сражения и не укрепили высоты на подступах к своему лагерю, – сказал император, и Ардатов с ним согласился.

– Конечно, неверно считать лорда Раглана глупее себя, при всех его реальных недостатках. Инкерманские высоты они начали укреплять сразу после боя, опасаясь нашего нового наступления. Ну да не беда. Всех гор и тропок они все равно не смогут полностью перекрыть. Думаю, твой Попов, государь, где-нибудь щелочку да и отыщет. А не отыщет, так я помогу. – Ардатов легко коснулся карандашом на карте Балаклавы и сделал решительное движение рукой, как будто стирал засевших там англичан. – Разобьем, значит, британцев, а там и за самих французов возьмемся.

– Осилите? Не думаешь, что Наполеон еще одну сотню пришлет?

– Ну, если подкрепление нам будет, то непременно осилим, государь. А то с сорока тысячами гарнизона трудновато будет им противостоять следующим летом.

– Будет тебе подкрепление, – твердо заверил собеседника император, и тот благодарно кивнул головой.

– Собственно говоря, я бы не столько пытался их разгромить и полностью уничтожить, сколько запереть в лагере и держать в долгой блокаде. Тогда бы от них особого вреда не было, да и у господ дипломатов будет куда больше предметов для переговоров и взаимного торга. Вспомни, как фельдмаршал Кутузов удачно держал в блокаде турецкую армию под Рущуком. Глядишь, и у нас с Бонапартом подобная картина получилась бы.

– Помоги тебе Бог в этом трудном деле, Мишель, – сказал император и истово перекрестился. Однако прагматичный Михаил Павлович смотрел на это дело несколько иначе.

– Бог-то он Бог, да вот бы кто помог, а то в одиночку, знаешь, царь-батюшка, трудновато.

– О чем ты говоришь? – удивился Николай.

– Да про Кавказ я толкую, государь, – пояснил граф. – Ведь кроме Крыма и там нам надобно наступать. Посуди сам. С Шамилем, слава Богу, управились, теперь этот абрек нам не страшен. Значит, пришел наш черед господам союзникам головную боль организовывать, чтобы и у них забот прибавилось. Раз взяли господ турок под свое крыло, извольте помогать, а то они их у нас под Севастополем в качестве тягловой силы используют.