Покоренная сила - Евгений Красницкий (2016)

Нинея помолчала, потом вдруг очень быстро преобразилась из грозной волхвы в добрую бабушку. Голос у нее потеплел, на губах появилась знакомая улыбка. Она укоризненно, но вместе с тем ласково покачала головой.

– Спрятался в норку… лисенок. Не бойся, Мишаня, справишься, я знаю. Да и поможем тебе: и я, и другие. Смотри, сколько народу тебя любит. И Светлые боги тебе благоволят, по кому другому, на твоем месте, давно бы уже тризну справили, а тебе везет. Давай-ка поправляйся быстрее, а то Красава меня совсем извела, все наговоры лечебные выведывает, никак поверить не может, что на тебя они не действуют.

«Ага, не действуют… Что ж ты тогда “лекарским голосом”, как Юлька…»

Додумать Мишка не успел, начал погружаться в дремоту. Уже сквозь сон до него доносилось:

– Вот, если бы действовали, ты бы у меня уже…

* * *

Когда Мишка снова открыл глаз, рядом сидела мать.

– Мама…

– Проснулся, сынок? На-ка вот, попей, – мать дала Мишке глотнуть чего-то лечебного – горького, остро пахнущего травами. Мишка сморщился, мать тут же тревожно спросила: – Болит, Мишаня?

– Не сильно. Полегчало вроде бы… Мама, а я Нинею во сне видел…

– Не во сне, сынок, она на самом деле приезжала…

– Так она что, на самом деле девчонку… – Мишка так и не вспомнил имени холопки. – Ну, которая у двери…

– Ваську-то? А и поделом! – построжавшим голосом подтвердила мать. – Я ее послала спросить, не надо ли чего? А она… Любопытство всё дурное! Ничего, это – не насовсем. Вот поправишься, отвезешь ее к Нинее, та ее и простит, сама обещала.

– А я думал, мне приснилось.

– Нет, не приснилось. Нинея приезжала деда за семьи бунтовщиков просить, – мать неожиданно улыбнулась. – Батюшка Корней от удивления чуть дара речи не лишился – волхва и поп одного и того же просят! Только отец Михаил просто о милосердии взывал, а Нинея предложила жен бунтовщиков обратно к родне отправить. Из них же почти половина пришлые – из дреговических родов.

– И как? Согласился дед?

– Согласился. Сначала-то, как тебя увидел, озверел напрочь, меч вытащил да в дом, только застрял в дверях. Вы там наломали, нагромоздили, и на двух-то ногах не пролезешь. А потом Леша… Алексей его удержал – сказал, что ту бабу, которая тебя ранила, ребята сами кистенями забили.

Мать произнесла это совершенно спокойно, не изменившись в лице, не дрогнув голосом.

«Стоп, сэр Майкл! Не комплексовать! Анна Павловна – женщина двенадцатого века, вдова, невестка и мать воинов. С ее точки зрения, ребята были в своем праве и кара была справедливой. Здесь, в Ратном, женщины постоянно живут рядом с оружием и смертью, да и другие, в Турове, например, тоже не шибко бы ахали. Средневековье есть Средневековье. А вот “Леша” вместо “Алексей” – явная оговорка по Фрейду. Впрочем, следовало ожидать, по первой встрече уже предвидеть можно было».

– Вот такой я витязь, – попытался пошутить Мишка. – То сестра граблями побьет, то баба лучинкой.

– Нет, Мишаня, – не приняла шутливого тона мать. – От Марфы раненым быть не стыдно. Кремень была баба! Царствие ей небесное, – мать перекрестилась. – Почитай, у нее на глазах сына и мужа убили, а она – ни звука, ни шороха! Стояла за занавеской и ждала… И дождалась! Чудо тебя спасло.

«Да! И этому мать у воинов научилась – уважать достойного противника. “Чудо тебя спасло” и все-таки “Царствие ей небесное”. Наверно, себя на ее месте представила…»

– Мам… Я сильно изуродован? Рожа теперь…

– Прекрати! – резко оборвала Мишку мать. – Не девка, воину шрамы не в укор! – потом более мягким голосом успокоила. – Настена обнадежила, что ничего особо страшного не будет. Да и растешь ты еще, шрамы растянутся. Главное – зрение сохранить, но с этим, как будто, всё не опасно. И Настена и Нинея говорят, что все обойдется. Не изводи себя, девки шарахаться не будут.