Битва за Родину - Битва за Родину (2021)

Маша тянет меня к Олиной кровати, вскидываю невесомое тело малышки на плечо. На Игоре Семеновиче уже висят две хрипящие и кашляющие малявки. Наставник сгребает рукой толстый пододеяльник.

— Взять одеяла, укрыться ими сверху, — командует наставник, и дети послушно выполняют его приказ, — пошли.

— Так девчонки двигаемся, — кричу я.

Маша устраивается сзади под одеялом, рядом со мной. Я иду последним, держа на плече бесчувственную Олю.

Дети, попискивая от испуга и всхлипывая, бегут, поддерживая одеяла над головами. Через пару шагов ткань начинает тлеть. Бегущий впереди Зорин, на секунду останавливается, загораживая малышкам обзор, и ловко накидывает пододеяльник на убитого.

— Двигаемся дальше. По сторонам не оглядываемся, — кричит он.

Ближе к лестнице одеяло загорается. Наставник отшвыривает его в сторону, подталкивая детей к выходу. Одна из девочек теряет сознание и падает. Подхватываю её и укладываю на другое плечо. Забытая монтировка остается на лестнице. Возле выхода на первый этаж спотыкается Валька. Подруга Маши летит кубарем по ступенькам, увлекая за собой еще пару девочек. Наставник, ругаясь, быстро ставит детей на ноги. Входная дверь уже открыта, и ручеек перепачканных сажей девочек с дымящейся одеждой течет через неё на улицу.

Только когда малышня начинает просачиваться через выход, замечаю, что у меня горит штанина, выскакиваю наружу, аккуратно кладу малышек на траву газона, и падаю на землю, стараясь сбить огонь. Кто-то накидывает тряпку мне на ноги. Брюки дымятся, в районе правой голени, сквозь дыру, виднеется красная обожженная кожа. Только сейчас ощущаю, как адски она печет. На левой ладони вздулась пара отвратительных желтых волдырей. Видимо подпалил руку, когда тушил Зорина.

Надо мной склоняется обеспокоенное лицо Волобуева.

— Леха ты в порядке? — трясет меня за плечо тезка.

— Вполне, встать помоги, — прошу товарища.

Волобуев с готовностью протягивает руку.

Опираясь на его ладонь, поднимаюсь на ноги, и оглядываюсь. Территория детдома уже полна народу. В ворота заезжают три красные пожарные машины, в отдалении стоят два РАФика «Скорой» у которых выстроился народ.

— Леша, я знала, знала, что ты придешь, — пищит малявка. Она не побежала дальше с детворой, а осталась возле меня. Убедившись, что со мной все в порядке, кроха, всхлипывая, опять летит ко мне в объятья.

Машуль, — спустя пару секунд я аккуратно отстраняю малышку, — ну чего ты опять ревешь? Все же хорошо закончилось.

Неловко снимаю обожженной ладонью слезинки с лица. Ожог напоминает о себе жгучей болью.

— Лех, пойдем, тебе к врачам надо, — тезка дергает меня за плечо, — пусть хотя бы ожоги обработают.

— Хорошо, — соглашаюсь я, — только давай малышек отнесем.

Олька по-прежнему без сознания. А вторая девочка уже пришла в себя и надрывно кашляет, усевшись на газоне. Волобуев решительно отстраняет меня, легко подхватывает на плечо бесчувственное тело девочки, берет за руку вторую кроху, которая мало чего соображает и топает за Лешей в полной прострации.

У рафиков «Скорой» по-прежнему очереди. Врачи все заняты. Перебинтовывают руки и ноги, мажут обожженные конечности детей какой-то мазью. Малыши плачут, дети постарше стонут и вскрикивают, когда им обрабатывают пострадавшую от огня кожу.

Пожилой хмурый санитар в перепачканном копотью белом халате принимает у Волобуева бесчувственную девочку, и укладывает её на каталку в машине. Вторую, надрывно кашляющую малышку, усаживают на сиденье рядом.

— А ты далеко не уходи, — медик пробегается взглядом по красной ладони и обожженной штанине, — Потерпи пока. Сейчас с детьми закончим, и тобой займемся.

— Хорошо, — киваю, и разворачиваюсь к тезке:

— Лех, ты за девочками присмотри, а я сейчас вернусь. Видишь, пока не до меня сейчас.

— Ладно, — бурчит Волобуев, — присмотрю.