Битва за Родину - Битва за Родину (2021)

— Нет, — помедлив несколько секунд, ответил Ивашутин, — и не потому, что мы с тобой давно дружим, и вместе прошли войну. Был бы я уверен, что ты замышляешь что-то против Союза, участвуешь в какой-то оперативной комбинации или провокации, ни секунды бы не сомневался. Просто я знаю тебя как облупленного уже сорок лет. Ты Костя порядочный человек, и болеешь душой за страну. Поэтому в «Стекляшку» ты не поедешь, и все сказанное тут останется между нами, пока ты меня не убедишь в обратном.

— Спасибо Петя, — генерал облегченно перевел дух, — я знал, что на тебя можно рассчитывать.

— Давай вернемся к делу. Что ты предлагаешь?

— Все просто. За несколько дней ты лично убеждаешься в правдивости прогнозов, проверяешь информацию по предателям, удостоверишься в полученных сведениях, а потом мы встречаемся опять и продолжаем разговор.

— Хорошо. Но учти, использовать меня в «темную» не получится. Тебе придется организовать мне встречу со своим таинственным предсказателем. Рано или поздно. Ты должен понимать: я могу и сам все выяснить. Возможности у меня есть. Но делать этого не буду, поскольку доверяю тебе. Пока доверяю, — подчеркнул Ивашутин.

— Договорились, — генерал встал, — ну что же Петр Иванович, тогда давай собираться. Алина Евгеньевна уже стол должна накрыть. Заедем ко мне в Жаворонки, посидим, поговорим, вспомним войну и павших товарищей.

17 октября 1978 года. Вторник

— В чем дело? Почему сигналили? — Зорин как всегда предельно конкретен и лаконичен.

— Игорь Семенович, — не могу справиться с подростковыми гормонами, и мой голос чуть подрагивает от волнения, — через полчаса психически больной воспитанник зарежет Марата Альбертовича, запрёт маленьких девочек в спальне на втором этаже, а старших детей — на первом, и подожжет детдом. Они все могут погибнуть в огне.

— Предвидение? — с пониманием спрашивает Зорин и, дождавшись моего кивка, уточняет, — Там же еще сторож есть?

— Он тоже будет нейтрализован. Оглушен, заперт в сторожке, дверь подперта палкой снаружи, — отвечаю я.

— Чего же мы тогда стоим? Поехали, — рычит наставник, поворачивается, и громадными прыжками несется к «москвичу».

Зорин — настоящий мужик. Никакой рефлексии, заламывания рук, надоедливых вопросов «а ты в этом уверен». Понимает, что нельзя терять ни секунды и действует. Вот за это и уважаю своего тренера.

Прыгаю в «копейку», «москвич» уже развернулся, и летит в обратную сторону. Мотор Мальцев не глушил, и машина подрагивает, готовая в любой момент сорваться с места.

— Сережа, поворачиваем и быстро за Зориным, — командую я.

— А что случилось? — недоуменное лицо Мальцева поворачивается ко мне.

— Некогда объяснять, гони к детдому. Если не успеем, дети могут сгореть.

— Понял, — Серега приникает к рулю, смотрит в зеркало и, убедившись, что дорога пуста, резко разворачивается, и несется за «синим москвичом» наставника.

— Леха, так что все-таки произошло? — спрашивает Потапенко.

— Да, Шелестов, нам хотя бы объясни, чего мы летим обратно как сумасшедшие? — поддерживает его тезка.

— Ребята в детдоме беда. Малыши могут сгореть. Только не доставайте меня сейчас вопросами, откуда я это знаю. Знаю и все. Если поторопимся, то можем их спасти. Это все, что я могу вам сейчас сказать, — отвечаю я.

— Да с чего ты это взял? — начинает заводиться Волобуев, — Откуда ты это, черт возьми, можешь знать?

— Заткнись Леха, — басит Мальцев, напряженно смотря на дорогу, — раз Шелестов говорит, значит так и есть. Он мою маму от смерти спас, сразу увидел, что у неё перитонит. Убедил в больницу ехать, а она не хотела. Врачи говорят, привезли бы на пару часов позже и труба. Не было бы у меня больше матери. Я ему верю. Так что сиди молча, не вякай.

— Это черт знает что, — бормочет Волобуев, но под негодующим взглядом Потапенко замолкает.