Император и Сталин - Сергей Васильев (2020)

И вот совершенно неожиданно для молодой власти большевиков революционное правосознание вооружённого пролетариата капитулировало перед криминальными соблазнами. Именно про этих «красногвардейцев» писал Блок: «на спину б надо бубновый туз», «запирайте етажи, нынче будут грабежи».

И Горький в своей газете «Новая жизнь» приводил свидетельства, как банды «красногвардейцев» численностью до нескольких сотен человек грабят сёла в Петербургской губернии, убивают, пытают, обкладывают крестьян контрибуцией.

— Что будем делать, товарищ Сталин? — резко, как выплюнул, бросил Ленин в собеседника вопрос-возмущение, не отрывая глаза от размочаленной газеты и грассируя сильнее чем обычно, — что делать с этими мерзавцами?..

Впрочем, план действий был уже утверждён и передан на исполнение Дзержинскому.

В мае 1918-го отряд «красной гвардии» под командованием вчерашнего штабс-капитана Наумова захватил и начал грабить Царское Село. За него была изрядная битва, и части «особого назначения» ВЧК перебили «наумовцев», как собак. В течение лета полки «особого назначения» уничтожали «красногвардейцев» в Луге, Гатчине, Новой Ладоге, Тихвине. Официально это звалось «подавление кулацких восстаний», но какие же могли быть «кулацкие восстания» в городах?

К сентябрю 1918-го года «красная гвардия» была истреблена, а Сталин впервые каждой клеточкой ощутил, как тает его вера в безусловную классовую сознательность пролетариата, а вместе с ней рушится миф о гениальности Ильича, считавшего пролетариат универсальной отмычкой к любым политическим и экономическим головоломкам…

Ноябрь. 1900. Ливадийский дворец.

— Владимир Борисович, — император скользнул по заспанному лицу барона Фредерикса своим взглядом, ставшим таким непривычно стальным после болезни, — простите, что я поднял Вас с постели, однако Ваша служба, как и моя, не предусматривает нормированный рабочий день, не так ли? Впрочем, если вы считаете, что этот режим для вас тяжёл…

— Нет, что Вы, Ваше Величество! Я хорошо помню — служба — понятие круглосуточное. Что от меня требуется?

— Список всех наших подданных, воюющих сегодня в Трансваале, а также тех кто воевал, но по каким-либо причинам уже вернулся на Родину. Затем список всех военных агентов, работающих на территории Европы, Азии, Африки. И главное — передайте графу Канкрину Александру Георгиевичу, что я хотел бы его видеть…

— Будет сделано, Ваше Величество, надо ли понимать это так, что вы прерываете свой карантин и возобновляете высочайший приём?

Император поморщился, словно от лимона.

— Просто приём, Владимир Борисович. Давайте говорить проще и скромнее. Каким он будет — пусть решат потомки. Приём — да, частично возобновляем, но принимаем пока не всех… вот кто, например, у нас на завтра?

Барон Фредерикс положил папку на стол и широким жестом распахнул её, выудив оттуда внушительный «манускрипт», усыпанный бисером фамилий, одновременно скосив глаз на записную книжку императора, где на открытой странице в поллиста красовалось всего одно слово: «Опричники», а ниже него — короткое, как выстрел, трижды подчёркнутое — «Кто» и три вопросительных знака.

Император пробежал глазами список и ткнул мундштуком трубки в первую же, украшенную самым длинным и пафосным титулом, фамилию….

— Вот с родственников и начнём…

Там же. На следующий день.

— Никки! Как я рад! Как я чертовски рад видеть тебя в добром здравии! — Великий князь Александр Михайлович излучал добродушие и оптимизм, — мне тут про тебя наговорили чёрт те что… даже то, что ты сошёл с ума… Честно говоря, я и сам так подумал, когда узнал, что ты выставил свою ненаглядную Аликс. Какая муха тебя укусила, Никки?…

Император с интересом рассматривал бравого молодца в военно-морской форме. Как не крути, а смотрелось чёрное обмундирование эффектно. Всё-таки правильно он сделал, что вернул тогда, в той жизни, в 1943-м погоны, с ними форма смотрится гораздо солиднее.