Император и Сталин - Сергей Васильев (2020)

— Зачем же так орать? — Сталин поморщился, однако, остановился и обернулся на голос. Популярная бородка клинышком, аккуратные усы и загибистая чёлка зовущего никак не вязались с его крестьянской косовороткой и безразмерными извозчичьими штанами, заправленными в стоптанные сапоги. Прямые, как стрелы, брови. Глубоко утопленные глаза с прищуром. Смотрит внимательно, но не сердито. Это хорошо. Значит — послан не за тем, чтобы вызвать «на ковёр».

— Простите, чем обязан?

— Пестковский, — отрекомендовался, отдуваясь, «извозчик», — Станислав Пестковский, назначен к вам заместителем.

— Вот оно как? Ну, раз назначены, тогда приступайте к исполнению обязанностей…

— Готов, а где находится моё рабочее место?

— Вот, — поднял Сталин указательный палец, — найти рабочее место для себя и для меня — это и будет ваша первая обязанность…

— А, вообще, комиссариат у вас есть?

— Нет.

— Ну, так я вам его сделаю.

— Хорошо. А что вам для этого нужно?

— Пока только мандат…

Сталин, не любивший тратить лишних слов, удалился в управление делами Совнаркома, а через несколько минут вернулся с мандатом. В одном из уже занятых помещений Смольного Пестковский нашёл свободный столик и поставил его у стены, укрепив над ним лист бумаги с надписью: «Народный комиссариат по делам национальностей». Ко всему этому прибавили два стула. Можно было начинать работать.

Да-а-а-а, два скрипучих стула и ободранный стол в проходной комнате. Печать из резиновой подмётки, пачка бланков, изготовленных за собственные деньги, и неутомимый «извозчик» Пестковский — вот и весь наркомат. Но зато, совершенно дикий энтузиазм: «Вот сейчас мы покажем, как надо! Даёшь диктатуру пролетариата! Вся власть Советам! Мир — хижинам, война — дворцам!»…

Ноябрь 1900. Ливадийский дворец.

Император встряхнул головой, отгоняя навязчивые воспоминания… В 1917-м задачу № 1 они выполнили — зажравшихся аристократов из тёплых мест выкинули, скользких дельцов от кормушек отодвинули, чиновников, потерявших от безнаказанности берега, наказали… Однако с разбегу, как на столб, налетели на то, о чём предупреждал старик Иммануил Иоганнович Кант:

«Посредством революции можно, пожалуй, добиться устранения личного деспотизма и угнетения со стороны корыстолюбцев или властолюбцев, но никогда нельзя посредством революции осуществить истинную реформу образа мыслей; новые предрассудки, так же как и старые, будут служить помочами для бездумной толпы.»

Всё именно так и вышло. Революционеры решительно отстранили от власти тех, кто с ослиным упрямством вёл страну к катастрофе, но проморгали момент, как свои же товарищи превратились в таких же зажравшихся аристократов, скользких дельцов и потерявших берега чиновников. Надо постараться не повторить ошибки.

Император сел за стол и решительно придвинул к себе блокнот в кожаной обложке. Работы предстоит много. И, как всегда, кадры решают всё. Только вот кто они, эти кадры? С пролетариатом в 1917-м получилось не совсем хорошо, точнее совсем нехорошо, хотя большевики были уверены, что именно они — самые сознательные, совестливые, передовые, и только на них нужно опираться, если хочешь что-то изменить… Стоит только им позволить контролировать и руководить — всё наладится… Какая наивность…

1918. Петроград. Кто был ничем, тот станет всем!

. — Иосиф Виссарионович! Нам дали большую сибирскую гостиницу, но её самочинно захватил ВСНХ. Мы, однако, не отступим. Велите Аллилуевой написать на машинке несколько бумажек следующего содержания: «Это помещение занято Наркомнацем». Да захватите с собой кнопки!

Надя Аллилуева, будущая жена Сталина, а пока — просто машинистка в комиссариате Национальностей, собрала запрошенное в один миг, за что была вознаграждена благодарным взглядом и лёгким кивком головы. Вооруженные магическими бумажками и кнопками, Сталин и Пестковский отправились на автомобиле в Златоустинский переулок.