Ангелы и демоны - Дэн Браун (2004)

Интерьер церкви Санта-Мария дель Пополо в неярком вечернем освещении походил на рельеф какой-то огромной пещеры или, скорее, на недостроенную станцию подземки. Здесь мало что осталось от храма. Главный неф являл собой полосу препятствий, состоящую из вывернутых из пола плит, штабелей кирпича, гор песка, доброго десятка тачек и даже одной небольшой, но очень ржавой бетономешалки. Из пола, поддерживая сводчатую крышу, поднимались гигантские колонны. В воздухе лениво плавали пылинки, едва заметные в приглушенном свете, проникающем через витражи. Виттория и Лэнгдон стояли под фресками Пинтуриккьо[77] и внимательно изучали разоренный храм.

Никакого движения. Мертвая тишина.

Виттория держала пистолет перед собой, сжав рукоятку обеими руками. Лэнгдон взглянул на часы. 8:04. Надо быть безумцем, чтобы торчать здесь в эти минуты, думал он. Это же смертельно опасно. В то же время он понимал, что если убийца все еще оставался в церкви, то он мог выйти из нее через любую дверь, поэтому засада на улице с одним пистолетом была бесполезной затеей. Захватить преступника можно только в помещении… если, конечно, он там еще находился. Лэнгдон корил себя за чудовищную ошибку, которую он совершил, направив все силы в Пантеон. Теперь он не имел права настаивать на каких-либо предосторожностях, поскольку сам поставил всех в безвыходное положение.

– Итак, где же часовня Киджи? – тревожно прошептала Виттория, осмотрев церковь.

Лэнгдон, вглядевшись в сумеречное и казавшееся призрачным пространство, обвел взглядом стены храма. В церквях периода Ренессанса, как правило, имелось несколько часовен, а в больших храмах наподобие собора Парижской Богоматери их насчитывался не один десяток. Эти часовни были не закрытыми помещениями, а всего лишь нишами – полукруглыми углублениями по периметру стен церкви. В этих углублениях и располагались гробницы великих людей прошлого.

«Плохо дело», – подумал Лэнгдон, увидев на каждой из боковых стен по четыре ниши. В храме было восемь часовен. Хотя число захоронений нельзя было назвать большим, положение осложнялось тем, что каждое из углублений в стене было занавешено большими полотнищами из прозрачного полиуретана. Это, видимо, было сделано для того, чтобы защитить гробницы от строительной пыли.

– Часовней Киджи может быть любая из закрытых ниш, – ответил Лэнгдон. – И найти ее мы можем, лишь заглянув за занавес. По-моему, это достаточная причина ждать появления Оливе…

– Что такое второй левый придел? И где он расположен? – неожиданно спросила Виттория.

Лэнгдон посмотрел на нее с изумлением: он и понятия не имел, что Виттория настолько хорошо знакома с церковной архитектурой.

– Второй левый придел? – переспросил он.

Девушка молча показала на стену за его спиной. Лэнгдон оглянулся и увидел вделанную в камень декоративную плиту. На плите был вырезан тот же символ, который они видели на площади, – пирамида под сверкающей звездой. Рядом с плитой на стене была размещена современная пластина довольно унылого вида. На пластине значилось:

ГЕРБ АЛЕКСАНДРА КИДЖИ, ГРОБНИЦА КОТОРОГО НАХОДИТСЯ ВО ВТОРОМ ЛЕВОМ ПРИДЕЛЕ ХРАМА

Итак, герб Киджи являл собой изображение пирамиды под звездой. Все как нельзя лучше становилось на свои места. Интересно, подумал Лэнгдон, неужели этот богатый покровитель искусств тоже был иллюминатом? Вслух же он произнес:

– Отличная работа, Никита.

– Что?

– Ничего, забудьте. Я…