Ангелы и демоны - Дэн Браун (2004)

– Я вижу две возможные причины. Одна из них заключается в том, что в слове «Рафаэль» слишком много слогов, что могло нарушить ямбический строй стиха.

– Выглядит не очень убедительно, – заметила девушка.

– И во-вторых, – продолжал Лэнгдон, – слово «Санти» делало четверостишие менее понятным, так как только самые образованные люди знали фамилию Рафаэля.

И эта версия, похоже, Витторию не удовлетворила.

– Не сомневаюсь, что при жизни художника его фамилия была хорошо известна, – сказала она.

– Как ни удивительно, но это вовсе не так. Известность по имени символизировала тогда всеобщее признание. Рафаэль избегал использовать свою фамилию, точно так же, как это делают современные поп-идолы. Мадонна, например, бежит от своей фамилии Чикконе как от чумы.

– Неужели вы знаете фамилию Мадонны? – изумленно спросила Виттория.

Лэнгдон уже успел пожалеть о своем примере. Удивительно, какая чепуха лезет в голову, когда живешь среди десяти тысяч подростков.

Когда Лэнгдон и Виттория подходили к дверям штаба, их остановил грозный окрик:

– Стоять!

Обернувшись, они увидели, что на них обращен ствол автомата.

– Эй! – крикнула Виттория. – Поосторожнее с оружием, оно может…

– Никаких шортов! – рявкнул часовой, не опуская ствола.

– Soldato! – прогремел за их спиной голос возникшего на пороге Оливетти. – Немедленно пропустить!

– Но, синьор, на даме… – начал потрясенный этим приказом швейцарец.

– В помещение! – проревел коммандер. – Но, синьор, я на посту…

– Немедленно! Там ты получишь новый приказ. Через две минуты капитан Рошер приступит к инструктированию персонала. Мы организуем новый поиск.

Так и не пришедший в себя часовой нырнул в здание, а дымящийся от злости Оливетти подошел к Лэнгдону и Виттории.

– Итак, вы побывали в наших секретных архивах. Я жду информации.

– У нас хорошие новости, – сказал Лэнгдон.

– Остается надеяться, что это будут чертовски хорошие новости! – прищурившись, бросил коммандер.

Глава 56

Четыре ничем не примечательные машины «Альфа-Ромео 155 Ти-Спаркс» мчались по виа деи Коронари с шумом, напоминающим рев двигателей взлетающего реактивного истребителя. В них находились двенадцать переодетых в штатское швейцарских гвардейцев. Все они были вооружены полуавтоматами Пардини и баллончиками с нервно-паралитическим газом. Кроме того, группа имела на вооружении три дальнобойные винтовки с парализующими зарядами, и к тому же в ее состав входили три снайпера, вооруженные оружием с лазерным прицелом.

Оливетти сидел на пассажирском месте головной машины. Полуобернувшись назад, он смотрел на Лэнгдона и Витторию. Глаза коммандера пылали яростью.

– Вы уверяли, что представите серьезные доказательства, но вместо них я получил эту чушь!

В замкнутом пространстве небольшого автомобиля Лэнгдон чувствовал себя страшно неуютно, но тем не менее он нашел силы сказать:

– Я понимаю вашу…

– Нет, вы ничего не понимаете, – прервал его Оливетти. Голоса он не повысил, но нажим, с которым коммандер произнес эти слова, по меньшей мере утроился. – Мне пришлось забрать из Ватикана дюжину моих лучших людей. И это перед самым открытием конклава. Я сделал это для того, чтобы устроить засаду у Пантеона, полагаясь на слова американца, которого до этого никогда не видел и который якобы расшифровал смысл какого-то нелепого стишка четырехсотлетней давности. Вы понимаете, что из-за вас мне пришлось поручить поиск сосуда с антивеществом не самым компетентным людям?

Поборов искушение достать из кармана пятую страницу труда Галилея и помахать ею перед носом Оливетти, Лэнгдон сказал:

– Мне известно лишь, что обнаруженная нами информация указывает на гробницу Рафаэля, а его гробница, насколько мне известно, находится в Пантеоне.

Сидевший за рулем швейцарец радостно закивал и произнес:

– Он прав, Комманданте, мы с женой…