Все приключения Шерлока Холмса - Джон Диксон Карр, Артур Конан Дойль (2014)

– Табак и работа, но теперь уже только табак, – воскликнул старик. – Увы! Какое печальное событие! Кто мог предвидеть эту катастрофу? Такой достойный молодой человек! Уверяю вас, за те несколько месяцев, что он у меня проработал, он стал мне великолепным помощником. А что вы думаете об этом деле, мистер Холмс?

– Я пока не пришел к определенному заключению.

– Я буду вам чрезвычайно обязан, если вы сумеете пролить свет на это темное дело. Для такого книжного червя и инвалида, как я, это страшный удар. Я почти утратил способность мыслить. Но вы – человек действия, и для вас подобные происшествия – будничная работа. Вы научились хранить самообладание в любых ситуациях. Как же нам повезло, что вы согласились помочь нам!

Пока профессор говорил, Холмс расхаживал по комнате. Я отметил, что он курит с необычайной быстротой. Вероятно, ему тоже пришлись по вкусу александрийские сигареты профессора.

– Да, сэр, для меня это сокрушительный удар, – повторил старик. – Вот эта груда бумаг на столе – мой великий труд «magnum opus». Это мой анализ документов, обнаруженных в коптских монастырях Сирии и Египта, он позволит глубже понять истоки нашей религии. Но теперь, когда я остался без помощника, я уже не уверен, что при моем состоянии здоровья смогу закончить его. Бог мой, мистер Холмс, я смотрю, вы курите еще больше, чем я!

Холмс улыбнулся.

– Да, я люблю табак, – сказал он, взял из коробки четвертую сигарету и раскурил ее от окурка только что выкуренной сигареты. – Я не стану вас утомлять долгими расспросами, профессор Корэм, поскольку вы в момент преступления находились в постели и вряд ли сможете многое рассказать. Я спрошу вас только об одном. Что, по-вашему, означали слова молодого человека: «Профессор – это была она»?

Профессор покачал головой.

– Сьюзен – деревенская девушка. Вы должны знать, какими глупыми бывают представители этого класса. Я думаю, бедняга пробормотал в бреду какую-то бессмыслицу, а она попыталась оформить этот бред в нечто осмысленное.

– Понятно. У вас нет предположений относительно причин трагедии?

– Возможно, это несчастный случай, а может быть – но это только между нами – самоубийство. Молодые люди часто скрывают свои проблемы, особенно сердечные. Мне кажется, это более вероятное предположение, чем убийство.

– А как же пенсне?

– Ах, я дилетант и мечтатель. Практическая сторона жизни всегда от меня ускользает. И все равно, друг мой, все мы знаем, какие странные формы принимает иногда любовь. Возьмите еще сигарету. Мне приятно, что вы оценили их. Перчатка, веер, пенсне – как знать, какой предмет может стать залогом любви? Вот этот джентльмен говорит о следах на траве, но ему могло просто показаться, что трава кем-то примята. То, что нож был найден вдали от тела, тоже ни о чем не говорит: падая, он мог отбросить его в сторону сам. Я допускаю, что вам мои рассуждения могут казаться наивными, но мне думается, Уиллоби Смит самостоятельно свел счеты с жизнью.

Мне показалось, что Холмса поразила выдвинутая профессором гипотеза. Какое-то время он продолжал ходить по комнате, погрузившись в размышления и выкуривая одну сигарету за другой.

– Скажите, профессор Корэм, – сказал он наконец, – а что у вас хранится в запертом шкафчике секретера?

– Ничего такого, что могло бы заинтересовать вора. Семейные документы, письма моей бедной жены, университетские грамоты. Вот ключ, вы можете взглянуть сами.

Холмс взял ключ, бросил на него беглый взгляд и вернул владельцу.

– Нет, я не вижу в этом необходимости. Я лучше выйду в сад и хорошенько все обдумаю. У меня есть определенные соображения относительно выдвинутой вами гипотезы самоубийства. Простите, что побеспокоили вас, профессор. Я обещаю, что до двух часов дня мы вас больше не потревожим. А в два часа, после ленча, мы заглянем к вам и расскажем, насколько нам удалось продвинуться в расследовании.