Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер (2014)

Он доехал до Сагамора, маленького приморского городка. Эти места он прекрасно знал. Свернул на дорогу, идущую вдоль океана, над скалами бухты Сансет. Там была пустынная парковка. Днем с нее открывался восхитительный вид; ему часто хотелось свозить туда Дженни в романтическое путешествие. Он остановил машину, перетащил Лютера на водительское место, влил ему в рот дешевого виски. Потом поставил коробку передач на нейтралку и подтолкнул машину: она тихо покатилась по травянистому склону, а потом, перевалившись через скалистый обрыв, с металлическим грохотом рухнула в пропасть.

Он вернулся на дорогу и прошел несколько сотен метров. На обочине его ждал автомобиль. Он влез на переднее сиденье, потный, весь в крови.

— Готово, — сказал он Пратту, который сидел за рулем.

Шеф нажал на газ.

— Больше ни слова о том, что случилось, Тревис. А когда они найдут машину, надо будет замять дело. Для нас единственный способ выкрутиться — это не иметь преступника. Ясно?

Тревис кивнул. Сунув руку в карман, он сжал в кулаке цепочку, которую тайком сорвал с шеи Нолы, когда хоронил ее. Красивую золотую цепочку с надписью «Нола».

* * *

Гарри опять рухнул на кушетку.

— Значит, они убили Нолу, Лютера и Дебору Купер.

— Да. И все подстроили так, чтобы дело никогда не раскрыли. Гарри, вы знали, что у Нолы бывали психотические припадки, да? И говорили об этом с преподобным Келлерганом…

— Про историю с пожаром я не знал. Но что Нола нездорова, выяснилось, когда я пошел к Келлерганам ругаться по поводу того, как они с ней обращаются. Я обещал Ноле не ходить к ее родителям, но не мог же я сидеть сложа руки, понимаете? И тут я понял, что ее «родители» — это один преподобный, который вот уже девять лет как вдовец и совершенно не справляется с ситуацией. Он… он не хотел смотреть правде в глаза. Я понял, что должен увезти Нолу подальше от Авроры и вылечить ее.

— Значит, вы хотели бежать, чтобы ее вылечить…

— Для меня это стало главной причиной. Мы бы нашли хороших врачей, она бы выздоровела! Она была потрясающая девушка, Маркус! Она бы сделала из меня великого писателя, а я бы избавил ее от дурных мыслей! Она вдохновляла меня, направляла! Она всю жизнь направляла меня! Вы же сами знаете, правда? Лучше, чем кто-либо!

— Да, Гарри. Но почему вы мне ничего не сказали?

— Я хотел! И я бы сказал, если бы не эти утечки в связи с вашей книгой. Я решил, что вы злоупотребили моим доверием. Я злился на вас. Я даже, помнится, хотел, чтобы ваша книга провалилась: я знал, что после прокола с матерью вас перестанут воспринимать всерьез. Да, я хотел, чтобы вторая ваша книга обернулась провалом. Как и моя, вообще говоря.

Мы помолчали.

— Мне очень жаль, Маркус. Жаль всего. Вы, наверно, так во мне разочаровались…

— Нет.

— Разочаровались, я знаю. Вы на меня возлагали столько надежд. А я всю свою жизнь построил на лжи!

— Я всегда восхищался вами таким, какой вы есть, Гарри. А написали вы эту книгу или нет — какая разница! Вы человек, который многому научил меня в жизни. А этого никто не отнимет.

— Нет, Маркус. Вы никогда не сможете относиться ко мне как раньше! И сами это знаете. Я всего лишь один большой обман! Я самозванец! Потому-то я и говорил, что мы больше не сможем быть друзьями: все кончено. Все кончено, Маркус. Вы становитесь великолепным писателем, а я больше никто. Вы — настоящий писатель, а я им никогда не был. Вы боролись за свою книгу, боролись за то, чтобы вновь обрести вдохновение, вы преодолели препятствие! А я, оказавшись в такой же ситуации, предал.

— Гарри, я…

— Такова жизнь, Маркус. И вы знаете, что я прав. Вы теперь не сможете смотреть мне в глаза. А я, глядя на вас, никогда не смогу избавиться от жгучей, разрушительной зависти, потому что вы победили там, где я потерпел поражение.

Он прижал меня к себе.

— Гарри, — прошептал я. — Я не хочу вас терять.