Королевство шипов и роз - Сара Маас (2016)

Одно дело перевязать ему руку, забыв, что в нем таится хищник, умеющий разрушать и убивать. И совсем другое — признаться в своем почти полном невежестве. Часть меня по-прежнему оставалась маленькой девчонкой, которую забыли научить не только грамоте, но и многому другому, чему взрослые должны учить своих детей…

Трудно разглядеть что-либо на лице, больше половины которого скрыто маской. В его голосе я не уловила и намека на жалость.

— Я сама справлюсь.

— Думаешь, у меня нет других занятий, кроме поиска хитроумных способов поиздеваться над тобой?

Мне вспомнились едва заметные очертания наших земель на карте. Художник считал людей никчемностями. Сильно ли Тамлин от него отличался? Я не знала, как ответить. Слова, приходящие на ум, были далеко не вежливыми. Достаточно того, что я оказалась в пожизненном плену.

Не дождавшись ответа, Тамлин покачал головой и с упреком произнес:

— Ласэну ты позволяешь брать тебя на охоту и…

— Ласэн такой, какой есть, и не пытается казаться иным, — перебила я.

Говорила я тихо, но с нескрываемым раздражением.

— Как прикажешь понимать твои слова? — прорычал Тамлин.

Его пальцы сжались в кулаки, однако когти он не выпустил.

Я приближалась к опасной черте. И пусть. Если Тамлин поселил меня в своем роскошном поместье, это еще не значит, что я должна пресмыкаться перед ним.

— А так и понимать, — с холодным спокойствием ответила я. — Я тебя не знаю. Не знаю, кто ты на самом деле и чего тебе надо от меня.

— Стало быть, ты мне не доверяешь.

— Могу ли я доверять фэйри? Вы же нас ни во что не ставите. Поиздеваться над человеком, потом убить — для вас это пара пустяков.

От его рычания начали гаснуть свечи.

— Есть разные фэйри, и есть разные люди. Ты отличаешься от моих представлений о твоих соплеменниках.

Он затронул мою глубокую душевную рану. Она открылась, и оттуда полились слова, которые слышала только я. «Невежда, безграмотная девчонка, никчемность, холодная гордячка!» — произносил язвительный голос Несты.

Я поджала губы.

Тамлин протянул руку, будто хотел прикоснуться ко мне.

— Фейра, — тихо произнес он.

Я покачала головой и вышла. Он не стал меня удерживать.

Днем я вернулась в его кабинет, чтобы взять выброшенный пергамент, но корзина опустела. Томики, оставленные мною на столе, лежали в ином порядке. Это меня насторожило, но я тут же успокоила себя, предположив, что книги могла переложить служанка, когда прибиралась. Я всего лишь выписала незнакомые слова. Вряд ли Тамлин мог усмотреть в них мою попытку предостеречь близких. Но достаточно того, что в ответ на предложение помощи я ему надерзила.

Я открыла книгу и стала читать дальше. Когда мне снова встретилось непонятное слово, я подчеркнула его прямо на странице. Никто не давал мне права портить чужие книги, но, если Тамлин мог себе позволить золотые тарелки, он сумеет заменить исчирканный том другим.

Строчки казались нагромождением букв.

Может, я сглупила, отказавшись от помощи Тамлина? Могла бы засунуть свою гордость куда подальше и попросить его написать короткое письмо. Несколько минут — и письмо было бы готово. Естественно, никаких предостережений и даже намеков. Просто сообщение, что я жива и здорова. Если у Тамлина были занятия поважнее, зачем он тогда прокрался в кабинет, напугал меня и предложил помощь с письмом? И предлагал он вполне искренне, без малейшей насмешки.

Где-то пробили часы.