Зов кукушки - Джоан Роулинг (2014)

Наблюдая за ним, Страйк понял, что Даффилд впервые осознал безвозвратную потерю девушки, о которой только что говорил небрежным тоном и которую, по собственному признанию, провоцировал, мучил, любил: она разбилась о заснеженный асфальт и навсегда ушла из его жизни. На миг лицо Даффилда, воздетое к белому потолку, приняло карикатурное выражение, похожее на улыбку до ушей, но это была гримаса боли и подступивших слез. Он опустил руки на колени и спрятал лицо.

— Ой, милый мой. — Сиара поставила свой бокал на стол, звякнув стеклом о стекло, и нагнулась вперед, чтобы положить ладонь на его острую коленку.

— Это меня доконало, — хрипло выдавил Даффилд, не поднимая головы. — Доконало так, что дальше некуда. Я хотел на ней жениться. Я любил ее, черт побери! Зараза, не могу говорить. — Он вскочил и выбежал из комнаты, хлюпая и вытирая нос рукавом.

— Я же тебя предупреждала, — зашипела Сиара на Страйка. — Он в полном раздрызге.

— Ну не знаю. С наркотиками завязал. Героина месяц уже как ни-ни.

— Понимаю. Но он в любую минуту может сорваться.

— Я его допросил куда спокойнее, чем это делают полицейские. У нас просто вежливая беседа.

— Да ты посмотри на себя. Зачем делать такое зверское лицо, как будто ты типа не веришь ни единому слову?

— Как думаешь, он вернется?

— Обязательно. Только ты уж, пожалуйста, с ним помягче…

Сиара отпрянула назад, потому что в гостиную, почти не виляя бедрами, вернулся угрюмый Даффилд. Он бросился в кресло и обратился к Страйку:

— Курево закончилось. Можно у тебя попросить?

Помня, что у него осталось всего три сигареты, Страйк неохотно протянул ему пачку и спросил:

— Мы можем продолжить разговор?

— Насчет Лулы? Хочешь — говори. А мне сказать больше нечего. Ну нет у меня никаких сведений.

— Почему вы с ней расстались? Нет, что произошло в «Узи» — мне понятно; я имею в виду — тогда, в первый раз.

Краем глаза Страйк заметил осторожный негодующий жест Сиары; вероятно, у него не получилось «помягче».

— Да на фига тебе знать? Это к делу не относится.

— К делу относится все, — сказал Страйк. — Любая подробность вписывается в общую картину ее жизни. И помогает разобраться в причинах самоубийства.

— Я думал, ты убийцу ищешь?

— Я ищу истину. Что же послужило причиной вашего первого разрыва?

— Да на кой это надо, мать твою?! — взорвался Дриффилд. Как и ожидал Страйк, актер быстро вспыхивал и быстро остывал. — К чему ты клонишь: это из-за меня она выбросилась с балкона? При чем тут наше расставание, кретин? Это было за два месяца до ее смерти. Тоже мне, сыщик гребаный! Так и я могу — спрашивать всякую херню. Разводить богачей на деньги да карман подставлять. И где ты только находишь таких козлов?

— Эван, зачем же так? — Сиара вконец расстроилась. — Ты сказал, что готов помочь…

— Да, готов, но всему есть предел.

— Не хочешь — не отвечай, какие проблемы? — сказал Страйк. — У тебя никаких обязательств нет.

— Мне скрывать нечего, но это личное, ясно тебе? Причиной нашего разрыва, — Даффилд сорвался на крик, — были наркотики, и ее семейка, и всякие прихлебатели, которые поливали меня грязью, и ее собственная подозрительность — из-за этих журналюг она никому не доверяла, понятно? На нее давили со всех сторон. — Тут Даффилд прижал, как наушники, трясущиеся руки к ушам и стиснул голову, изобразив давление. — Давили все, кому не лень, — вот тебе и причина нашего с ней разрыва.

— Ты в тот период злоупотреблял наркотиками, так?

— Допустим.

— И Луле это не нравилось?

— Точнее сказать, доброхоты нашептывали, что ей это не нравится.

— Кто, например?

— Например, ее родня; например, эта гнида — Ги Сомэ. Голубок.

— Ты говоришь, из-за журналистов она никому не доверяла. Что ты имеешь в виду?

— А то ты не знаешь! Разве тебе отец не рассказывал, как это бывает?

— Отец меня не колышет, — отрезал Страйк.