Еретик Жоффруа Валле - Константин Курбатов (1987)

— Клянусь гвоздями Христа! — стукнул себя в грудь капитан.

— Вы умница, — послала ему воздушный поцелуй Сандреза. — Не грустите. Я сейчас.

И, выскользнув из комнаты, она исчезла.

IV. ПОЕДИНОК НАТОЩАК

В тот день, 7 августа, стояла непривычная для Парижа жара. Секундантов Базиль Пьер Ксавье Флоко и племянник каноника не взяли. По этим двум причинам во время дуэли на Пре-о-Клер не присутствовало ни одного человека. Однако, когда звон шпаг стих, внезапно обнаружились два очевидца, которые свидетельствовали против Базиля. И, оказавшись в тюрьме, Базиль приуныл. Во-первых, до сих пор его еще никогда не арестовывали и не предъявляли ему столь серьезных обвинений. Во-вторых, нет ничего более ужасного, чем погибнуть по злому навету. И в-третьих, будь ты хоть сто раз заговоренным от смерти, когда над твоей шеей взлетает топор палача, от ужаса мутится разум. Базиль знал, что он не погибнет, что у него на самый крайний случай, пока существует волшебный бриллиант, есть безотказный путь к спасению. Но мало ли на свете самых невероятных случайностей.

Первой в камеру к Базилю, преодолев все тюремные запреты, проникла сестра Франсуаза. В черном монашеском одеянии, маленькая, подвижная, она упала перед Базилем на колени.

— Не у господа бога прошу, у тебя вымаливаю, братец! Не ропщи на тюремщиков и судей. Признай все, в чем тебя обвиняют, очисть свою душу. И бог примет тебя в лоно свое.

Сколько Базиль помнил ее, она ничуть не менялась, его единственная сестренка Франсуаза. Бог, покаяние и жертвенность ради людского счастья — вот единственное, чем она жила.

Мать Базиля умерла, оставив малыша во младенческом возрасте. Она погибла в страшных муках от руки отца Базиля. Малышу она оставила волшебный бриллиант и молчаливое завещание отомстить за свою гибель. Воспитывался Базиль у сестры матери, своей тетки, которая тогда только что родила дочку. Франсуазе к тому моменту, когда осиротел ее кузен, исполнилось всего шесть месяцев.

Когда Франсуаза подросла, маленький Базиль сделался предметом ее постоянных забот. Сначала Базилю, а потом себе — так решила сама Франсуаза. Сначала людям, а затем себе — стало девизом ее жизни. Под этим девизом она жила и ребенком, и подростком, и уже взрослой девушкой, когда удалилась от суетного мира в монастырь.

— Уйми гордыню, Базиль, — уговаривала его теперь Франсуаза. — Признайся им: нашло затмение, сам не ведал, что творил. Виновен. Мерзкая плоть просила пищи. Рука дьявола направила меня к тем семи золотым экю, лишив разума.

— Франсуаза! Послушай! — затряс Базиль сестру, поднимая ее с каменного пола. — О каких семи золотых экю ты говоришь? Опомнись! Если о тех, на которые позарился Пий, то я своими глазами видел, как он вернул их племяннику каноника.

— Зачем ты убил его? — бормотала сквозь всхлипывания Франсуаза. — Зачем взял те деньги?

— Но я не брал их! — закричал Базиль.

— Каноник Нотр Дам возбудил против тебя уголовное дело по обвинению в преднамеренном убийстве с целью ограбления.

— Он лжет!

— У каноника есть два свидетеля, которые под присягой подтвердили все, о чем заявил истец. Не спорь с ними, Базиль. Признай все, в чем тебя обвиняют. Пусть они предадут свои души дьяволу. А ты спасешься.

Спастись ценой собственной смерти?! Базиль не понимал такого. Он сделал все, чтобы избежать поединка. Он и по дороге на Пре-о-Клер несколько раз заговаривал о примирении. Лишь когда раздался звон шпаг, Базиль понял, почему племянник каноника столь упорно настаивал на дуэли. Он, оказалось, недурно владел шпагой.