Долг офицера - Валерий Шмаев (2018)

Мне никогда не снится моя семья, и вспоминаю я ее редко. Наверное, это неправильно, но это так. У меня нет времени на воспоминания. Сначала мы все смертельно уставали, постоянно бегая под пристальными взглядами инструкторов. Мне лично казалось, что инструкторов больше, чем есть на самом деле. Они были везде, и мы не останавливались ни на минуту. Постоянно что-то делали, и вечером сил у нас хватало только доползти до шалашей. Утром все это начиналось сначала. Зарядка начиналась с бега, потом упражнения, казавшиеся нелепыми. Очень вкусная, три раза в день, еда, и работа на той же кухне, и то, что мне нравится больше всего: изучение оружия. Но не одной винтовки или автомата, а всего оружия, что есть в отряде, от пистолета до пулемета и пушки в броневике. Нам сначала не выдали патронов, но пистолет и автомат с нами всегда, даже когда мы работаем со «Старшиной» или ложимся спать. Мы постоянно занимаемся с оружием. Разбираем и чистим, целимся, иногда останавливаясь по приказу инструкторов, указывающих нам на какую-то ветку или ствол дерева, а чаще сами выхватываем пистолет или вскидываем автомат и с каждым днем делаем это все лучше и лучше. Уже через пару дней после приезда началась учеба с саперами и водителями и работа со «Старшиной» с его стройкой. Потом ко всему этому добавился «Погранец» с хождением по лесу и маскировкой, затем «Третий» и «Командир» со своими все усложняющимися упражнениями, и я перестал уставать, хотя делаю все то же самое и даже много больше.

16 августа 1941 года

Мы выехали ночью. Вчера я тщательнейшим образом осмотрел маскировку по крышу закопанных землянок и схронов. Землянки пусты, в них только дрова, небольшие запасы продуктов и длинные двухэтажные кровати-нары. Для каждой землянки построен отдельный схрон с запасами и оружием. Наши умельцы даже печки-буржуйки сварганили. Машины и броневик заправлены по пробки. Оставшийся бензин мы слили в канистры и прикопали рядом с землянками. Все. Запасная база построена и законсервирована. Хотя сейчас я бы сделал по-другому. С волками надо не жить, волков надо отстреливать вместе с самками и детьми. Сегодня мы этим займемся, а начнем со свободного хутора. Тем более что там детей нет.

Перед самым отъездом я собрал отряд. Были мы все на той же поляне, где стоит рейдовая техника. Все вооружены автоматами и СВТ, одеты в немецкую и полицейскую форму. Стоят группами. Наставник, командир группы и бойцы. «Погранец» у нас как наседка. За этот период он серьезно натаскал молодняк и по моему примеру начал давать людям боевые имена. Словом, снял с меня тяжкое бремя начальной обкатки молодых. Слово «обучение» здесь не катит. По моему совету он не слезает с молодых даже ночью. Раненый пограничник выздоровел, хотя ногу пока бережет. Выздоровел он в основном стараниями Виталика и Эстер. Он у нас теперь «Стриж», помощник «Погранца». Вот они втроем с Виталиком молодых и гнобят.

Эстер

Моя жизнь изменилась стремительно и необратимо. Оцепенение прошло, и лицо тети тоже отодвинулось куда-то далеко, а у меня появились сестры, инструктора и «Старшина». Тот самый добрый дядька, который так заботился обо мне вместе с той девочкой, что была со мной с самого начала. Она стала нашим командиром, добрым другом, наставником и сестренкой. Оказалось, что ее тоже спасли эти люди, которые спасли нас. Нас окружили заботой и вниманием и выдали оружие. И высокий мужчина, который просил нас на дороге об этой мерзости, оказался добрым и отзывчивым человеком, и все его начали называть просто Командир. Тот человек, за которым пришли полицаи в наш дом, тоже был здесь, но я относилась теперь к нему просто как ко всем остальным и даже говорила ему какие-то слова. Моя жизнь изменилась. Хорошо ли это или плохо, я не знаю. Теперь у меня большая семья: три сестренки, «Старшина» и Командир. Я теперь снайпер, и я теперь на войне.