Телохранитель - Игорь Валериев (2019)

– Продолжайте, Тимофей. Очень интересно! – поторопил меня князь Барятинский, посмотрев на меня заинтересованным и внимательным взглядом.

– Из проведенного анализа пришёл к выводу, что местность, изрезанная глубокими распадками и марями, горами и высокими сопками, непроходимой тайгой и затопленными равнинами, не позволяет использовать в полную силу коня. Как следствие, в большинстве случаев вести возможные боевые действия мне придётся во время службы в Амурском полку в пешем порядке. Поэтому я подумал, что было бы неплохо соединить стандартное обучение конного казака и пластуна. Мне дед много рассказывал о кубанских пластунах и о том, как они воевали в Крымскую войну, об их хитростях и военных ухватках.

– Интересный и оригинальный вывод. Продолжайте, Тимофей, – прервав меня, бросил реплику князь Барятинский.

– Потом мне в руки попался журнал «Русский вестник» за тысяча восемьсот шестьдесят седьмой год, в котором была статья генерал-майора Фадеева. В данной статье его превосходительство рекомендовал формировать отборные батальоны пластунов из охотников. По его мнению, метко стрелять можно научить любого рекрута, но нельзя научить бесшумному передвижению по местности, умению долго и неподвижно сидеть в засаде, а потом сделать только один меткий выстрел или незаметно подкрасться для этого выстрела, запоминать каждую тропинку на местности и уверенно на ней ориентироваться.

Я перевёл дыхание и сделал глубокий вздох.

«Боже мой, я спокойно разговариваю с будущим императором российским, с князем и личным другом Александра III, который имеет второй классный чин в табеле о рангах, и с генерал-губернатором – царём и богом этих мест, – мысль во время паузы молнией пролетела в моей голове. – В той жизни так высоко не залетал! Надо за языком следить!»

– Если посмотреть на амурских и уссурийских казаков, то большинство этим требованиям отвечают, так как охота – основной казачий промысел, приносящий достаток в этих местах, – продолжил я.

– Поясни, Тимофей, – вид у Николая уже не был скучающе-благодушным. В его взгляде я увидел интерес к тому, что я рассказывал.

– Слушаюсь, ваше императорское высочество. Этой весной в станицу приезжали чиновники из канцелярии генерал-губернатора для переписи населения Черняевского округа и анализа его хозяйственной деятельности. Меня атаман Савин привлекал как дополнительного писаря для оформления отчетных документов. Картина получилась следующая: в восьми станицах и хуторах округа сто тридцать четыре двора, в которых проживает восемьсот четырнадцать жителей, из них четыреста тридцать восемь мужского пола. Кроме одиннадцати мещан, все казаки, приписанные к Амурскому конному полку. В рабочем возрасте сто девяносто мужчин и сто пятьдесят девять женщин. На двор в среднем приходится шесть душ обоего пола и одна целая четыре десятых работника. На службу в Амурском конном полку по строевому и запасному разряду записано сто пятнадцать казаков. Отведенных земель округу четыре тысячи сто десятин, из которых сто тридцать десятин занято усадьбами и выгоном, тысяча семьдесят десятин покосами, семьсот пятьдесят десятин пашнями. Из пахотной земли состоит под посевами в этом году только четыреста двадцать десятин. Остальные – лес. Посевы и огороды дают только пропитание и немного выращенного на продажу. Поэтому основной заработок казаков Черняевского округа составляют охотничьи трофеи.

– Могу подтвердить, ваше императорское высочество, – Корф вклинился в мой доклад уверенным голосом. – По представленной мне из канцелярии статистике – по земельному довольству Черняевский округ находится в самых невыгодных условиях в губернаторстве, без сомнения, вследствие неимения удобных для земледелия земель в соседстве Амура.

– И что же даёт, по твоему мнению, Тимофей, для становления воина охотничий уклон в хозяйстве казаков Черняевского округа? – поинтересовался цесаревич.